Русская литература ХХ века после Октября: Динамика размежеваний и схождений. Типы творчества (1917-1932). Дарьялова Л.Н. - 104 стр.

А.Неверов. — Остановятся на одной — текут слухи про другую. Эта хороша, эта
еще лучше. — Да сколько их? Али полсотня? Мария Кондратьевна попугивала.
Ежели, говорит, зайдете не в ту — пропало ваше дело. — А на кой ляд наделали
этих партиев? — кричали мужики. — То ли одна — крестьянская. Сбиться всем
в кучу и поднять на уру всю Расею. Пра! Это все буржуя выдумали, каянные.
Тошно им, бесовым ребрам, давайте, мол, мужиков разобьем на партии, пускай
аукаются»23.
    Сказ, являясь основным средством обобщения, воспроизводил многоголоси-
цу возбужденной народной стихии. Массовые сцены митингов, сходок изоби-
луют спорами, полилогами, схватками мнений, когда слово сопровождалось фи-
зическим действием, а повествовательный принцип оборачивался драматизмом
изображения. Взъерошенная, вздыбленная, потерявшая прежние опоры и раско-
лотая по социальному признаку крестьянская Русь! Так, например, «Перегной»
Сейфуллиной открывается картиной деревенского схода и спорами о вере, о
большевиках, о земле. Во главе спорящих, с одной стороны, авторитетный хозя-
ин Кочеров, богатый мужик, с другой — солдат Софрон, зараженный большеви-
стским духом перемен. Спор заканчивается дракой и предложением Софрона
записываться в «большевицку партию» («тогда землю дадим»), т. е. переделом
земли и власти. Драматический момент заключает в себе и комическую подроб-
ность перехода в новое состояние. Софрона спрашивают, записывать ли баб в
партию. — «Баба, она, дивствительно, корова! А промежду прочим — человек.
Теперь так полагается ее голос примать»24. Можно сказать, что писатели-дере-
венщики не только тонко чувствуют яркую, экспрессивную народную речь, вы-
разительную своим волевым жестом, но и хорошо знают бытовой деревенский
колорит, поэтому драматизм времени смягчают шуткой и метким словом. Арта-
мон Пегих рассматривает портрет Ленина: «Ничо, башка уемиста, мозговита. И
глазом хитер. Волосьев только на голове мало» (т.1, с.211).
    Сказовый тип обобщения — это и обилие парадоксов, противоречий, несо-
ответствий, т. е. хаос языка в результате смятения мыслей и чувств. Правда и
обман — вот две ипостаси, вокруг которых и закручивается этот сюжетный и
языковой поток.
    Стремление деревенской прозы к созданию определенных социально-
исторических типов тоже обусловлено переходным характером исторического
времени. Среди героев Сейфуллиной есть традиционные типы, как праведник
Магара («Виринея»), но праведник, отказавшийся от Бога по причине обмана
сновидения; Артамон Пегих, деревенский мудрец, должен приноровиться теперь
к ритму новой жизни, решить для себя сомнение — можно ли верить городу;
Дарья — замученная работой и детьми, но умная и твердая баба, тот тип «некра-
совской женщины», которая в минуту опасности спасает авторитет своего мужа;
Виринея — острая на язык, свободолюбивая и страстная натура с репутацией
гулящей бабы, она находит в это смутное время свою дорогу жизни и свою лю-
бовь и т. д.
    Каждый персонаж выступает как одна из граней, сторон народного характе-
ра. Однако основное внимание писателей обращено на новое явление, на тип
102