Макрокосм и микрокосм в художественном мире А.Платонова. Дмитровская М.А. - 35 стр.

UptoLike

ВУЗ: 

БФУ им. Канта | Калининград

Составители: 

Рубрика: 

35
Оживление (как бы предполагаемое второе рождение) мальчика строится в
соответствии со словами Иисуса: ребенок должен воскреснуть от духа-дыхания,
а также вливаемого в него масла, которое, с одной стороны, заменяет здесь воду,
с другой — имеет отношение к таинству миропомазания, сопровождающему в
православной церкви обряд крещения и означающее помазание Святым Духом.
Заметим, что в истории христианства миро первоначально представляло собой
обычное растительное масло — именно его и использует Чепурный. Значимо
также количество капель — четыре. Число это явно символическое — оно сов-
падает с количеством сторон у креста: именно столько раз нужно прикоснуться
к человеку, чтобы его осенить его крестным знамением.
Однако рождение ребенка от
воды и Духа не состоялось. В контексте романа
это означает, что в Чевенгуре нет коммунизма (об этом сразу говорит Копенкин)
и, следовательно, Чевенгур не может рассматриваться как Новая Церковь, заме-
на Царствия Божьего. Безуспешность попытка второго рождения от воды и духа-
дыхания усилена в анализируемой сцене описанием соответствующих стихий
макрокосма.
Когда Чепурный воздействует на органы дыхания ребенка, Копен-
кин смотрит на двор и отмечает, что там начинает меняться погода: «ветер шу-
мел в бурьяне». Когда Чепурный обращается к маслу (воде), природа тоже отве-
чает водной стихией: «На крышу сенец закапал быстрый, успокаивающий
дождь, но внезапный ветер, размахнувшись над степью, унес его
с собой в
дальнюю темноту, — и опять на дворе стало тихо, лишь запахло сыростью и
глиной». Итак, вместо исчезнувших дождя (воды) и ветра (духа) остается только
сырая земля, — то, чем становится человек после смерти.
Мотив второго рождения от воды и Духа, явственно присутствующий в сце-
не безуспешного оживления сына нищенки,
встречается в романе «Чевенгур»
несколько раз и подготавливает эту кульминационную сцену. Стихии ветра и
воды устойчиво связываются в романе с Сашей Двановым. В ночь перед уходом
Дванова в Чевенгур идет окладной дождь и дует сильный ветер, ср.: «Захар Пав-
лович вышел на двор — прохладиться и посмотреть на дождь: окладной он или
    Оживление (как бы предполагаемое второе рождение) мальчика строится в
соответствии со словами Иисуса: ребенок должен воскреснуть от духа-дыхания,
а также вливаемого в него масла, которое, с одной стороны, заменяет здесь воду,
с другой — имеет отношение к таинству миропомазания, сопровождающему в
православной церкви обряд крещения и означающее помазание Святым Духом.
Заметим, что в истории христианства миро первоначально представляло собой
обычное растительное масло — именно его и использует Чепурный. Значимо
также количество капель — четыре. Число это явно символическое — оно сов-
падает с количеством сторон у креста: именно столько раз нужно прикоснуться
к человеку, чтобы его осенить его крестным знамением.
   Однако рождение ребенка от воды и Духа не состоялось. В контексте романа
это означает, что в Чевенгуре нет коммунизма (об этом сразу говорит Копенкин)
и, следовательно, Чевенгур не может рассматриваться как Новая Церковь, заме-
на Царствия Божьего. Безуспешность попытка второго рождения от воды и духа-
дыхания усилена в анализируемой сцене описанием соответствующих стихий
макрокосма. Когда Чепурный воздействует на органы дыхания ребенка, Копен-
кин смотрит на двор и отмечает, что там начинает меняться погода: «ветер шу-
мел в бурьяне». Когда Чепурный обращается к маслу (воде), природа тоже отве-
чает водной стихией: «На крышу сенец закапал быстрый, успокаивающий
дождь, но внезапный ветер, размахнувшись над степью, унес его с собой в
дальнюю темноту, — и опять на дворе стало тихо, лишь запахло сыростью и
глиной». Итак, вместо исчезнувших дождя (воды) и ветра (духа) остается только
сырая земля, — то, чем становится человек после смерти.
   Мотив второго рождения от воды и Духа, явственно присутствующий в сце-
не безуспешного оживления сына нищенки, встречается в романе «Чевенгур»
несколько раз и подготавливает эту кульминационную сцену. Стихии ветра и
воды устойчиво связываются в романе с Сашей Двановым. В ночь перед уходом
Дванова в Чевенгур идет окладной дождь и дует сильный ветер, ср.: «Захар Пав-
лович вышел на двор — прохладиться и посмотреть на дождь: окладной он или


                                      35

Страницы