ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
27
падшего состояния мира, акцентирование «детскости» сознания и
духовной нищеты смиренных и кротких сердцем персонажей.
За упоминанием главных измерений христианской психологии стоит
платоновское представление об устроении человека. Не «дух» или
«душа», а «сердце» станет всеобъемлющим понятием художественной
антропологии Платонова. «Сердце» вмещает в себя все стороны жизни
его «душевных бедняков»: физическую, психическую, духовную. Для
этого наиболее общего термина древней антропологи
у писателя не
находится четких философских определений. Но, как и в библейской
традиции, это слово заняло в его лексиконе место универсальной чело-
вековедческой категории, оставаясь при этом синонимом центрального
органа тела. Ниже будет сказано о причинах выбора Платоновым
«сердца» в качестве эквивалента понятия «внутренний человек».
В качестве объекта изучения «жизни сердца» в прозе Платонова взят
роман «Чевенгур» (1927–1928), опубликованный в России в 1988 году.
Наш выбор диктуется тем, что роман является одной из вершин его
художественного метода, центром творчества и духовной биографии.
Каждое из произведений Платонова включает в себя мотивы сердца,
которые при всей своей вариативности развиваются в общих
семантических границах. «Чевенгур» вобрал все основные образные
посылки ранее созданных и последующих платоновских текстов. Подобно
«Рассказу о многих интересных вещах» (1923), но только в зрелой форме,
он сосредотачивает и предвосхищает многие платоновские открытия,
семантические парадоксы, элементы устойчивой картины мира.
Сердце у Платонова – объективная данность, сокровенная, до конца
не постижимая реальность. Этот образ возводится писателем в ранг
главного художественного предмета. Обозначая физический орган, но
чаще – эмоциональный облик героя, внутренний мир, сердце господствует
в изображении Платоновым человека. Тут – средоточие духовных и
деятельных начал личности. Теми, кто внимательно читает Платонова,
сердце воспринимается субстанциально: как чувственно-наглядная
ипостась. В тексте «Чевенгура» можно найти множество мест, говорящих
об этом. «Сердце билось глубоко, поспешно и точно – было страшно, что
оно не выдержит своей скорости и точности и перестанет быть отсечкой
переходящей жизни в Дванове, – жизни, почти беззвучной во сне. Гопнер
задумался над спящим человеком – какая мерная берегущая сила звучит в
его сердце? – будто погибший родитель Дванова навсегда или надолго
зарядил его сердце своею надеждой, но надежда не может сбыться и бьется
внутри человека: если она сбудется, человек умрет; если не сбудется –
человек останется, но замучается, – и сердце бьется на своем безысходном
месте среди человека» (303). Сердце оказывается, таким образом,
важнейшим жизненным органом, который усваивает себе животворяшие
идеи. Платонов предлагает нам такие рассуждения, где сердце и смертное
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 25
- 26
- 27
- 28
- 29
- …
- следующая ›
- последняя »
