ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
30
«Параллельно чувству и сердцу следует внутреннее и внешнее вúдение,
воображение, художественная фантазия, и только затем идет все остальное
– воля и сила суждения ясно осознанной мысли» [Там же, 186].
«Под знаком своего сердца» показаны персонажи «Чевенгура». Они
даются во всей совокупности событий, складывающихся в историю их су-
деб. Странствующие в «долготе пространства» герои Платонова срослись с
землей, которая их кормит и принимает в себя после смерти. Им чуждо со-
знание отдельности от природы, от мира вещей и явлений. Синкретизм
объемлет все платоновские интенции. Поэтому стремление соединять иде-
альную и предметную области проявляется в стиле, особенностях роман-
ной структуры. Человеческое сердце – включенный в общий природный
порядок организм, который созерцается писателем в своей внутренней ди-
намике. «В своем детстве Чепурный помнил такие пустые,
остановившиеся ночи, когда было так скучно и тесно в теле, а спать не
хотелось и он маленький лежал на печке в душной тишине хаты с
открытыми глазами; от живота до шеи он чувствовал в себе какой-то сухой
узкий ручей, который все время шевелил сердце и приносил в детский ум
тоску жизни <…>» (227). Таким целеустремленным рассматриванием
сердце очищено от наслоений, образуемых рассудком. На первый взгляд,
Платонов берет оценки личности как бы со стороны. Формы
психологического анализа скупы, редуцированы [6]).
Погружая читателя во внутреннюю жизнь героев, Платонов не дает
ее во всей полноте, как это присуще психологическому реализму русской
классики. Подсознательная работа мысли, снимающая телесную
ограниченность персонажей, показывается редко. Сам ход размышлений,
логические связки и промежуточные звенья отсутствуют. На поверхности
– лишь сами воспринимаемые предметы, исходные посылки и заключения.
Они представляют разнородные, далекие друг от друга темы, больше
выражая состояние души тех, кто о них размышляет: «Достоевский думал
о товарищеском браке, о советском смысле жизни, можно ли уничтожить
ночь для повышения урожая, об организации ежедневного оборудованного
счастья, что такое душа – жалобное сердце или ум в голове (курсив наш,
– А. Д.)». Сердце здесь разобщено с умом и выражает нравственный
порядок человека. Став у Платонова органом и функцией духа, сердце
перерастает границы художественного мотива. Через него представляется
в свернутом виде идея человека как «символизирующего существа»
(Э. Кассирер). В то же время складывается своеобразная аксиология на
почве сердечных настроений. Сердце обретает качество инструмента
познания человека.
В самой словоформе «сердце» нет понятийного ядра, которое четко
отделяло бы ее от других психофизических категорий. И все же не что
иное, как картина сердечных метаморфоз служит у Платонова
различительным целям. Подбором оценочных эпитетов характеризуется
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 28
- 29
- 30
- 31
- 32
- …
- следующая ›
- последняя »
