ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
44
каждой из телесных частей дают представление о том, что совершается в
эту минуту в сердце. Даже «по одной жиле, похожей на дерево, можно
чувствовать, как бьется где-то сердце, с напором и с усилием прогоняя
кровь сквозь узкие обваливающиеся ущелья тела» (21). Здесь мы еще раз
попадаем в сферу синтезирующего мышления. Аналогия «человек-дерево»
– константа всего православного мистико-аскетического
миропредставления.
Сочетание ума с сердцем в платоновской антропологии связано с
рассмотрением всего личностного строя персонажа. И все же, согласно
взгляду религиозного философа, «сердце не переносит раз и навсегда всего
духовного содержания в эти душевные формы (состояние аффекта, сна, –
А.Д.); в его глубине, недоступной анализу, всегда остается источник новой
жизни, новых движений и стремлений, которые переходят за пределы
конечных форм и делают ее способной к вечности» [30]. Рискнем вслед за
автором статьи о богословских аспектах священнобезмолвия назвать
настоящий род мышления «мифо-поэтическим» [31]. Правда, его смущает
само слово «миф». В обыденном сознании оно соединяется со словами
«вымысел» и «фантазия», с полетом человеческой мысли, а не
самодостаточной реальностью.
Основным элементом художественной системы Платонова
выступает собственная мифология, развернутая через символические
мотивы возвращения к истокам человеческого рода, к отцу (сниженная
конфигурация Бога-отца), к исходному смыслу миробытия.
Перекрываются все они идеей странничества. При этом странничество у
Платонова, минуя стадию «русского большевистского пешеходства» (284),
перерастает в общее, надисторическое движение души народа по пути к
Истине. Странствующая душа – обобщенное представление Платонова о
русском человеке. Оно воплощается в психологически точных типах
юродивого, «душевного бедняка», «степного большевика» и мастера,
создающего «то изделие, которое волнует любое сердце, которое делает
человека добрым» (11). Странствует и страдает, очищаясь в кровавом
искуплении – нашей истории, само «сердце народное». В «Чевенгуре» –
первом большом романе писателя – образно-символический пласт,
рассмотренный выше, переоформился в авторскую мифологию вечного
странствия «горюющей души» России. Свои основные художественно-
философские идеи Платонов объективизирует за счет смыслов,
заложенных в народно-христианских источниках, а также в сочинениях
аскетов и духовных писателей.
Сердце в своей двусмысленности, т. е. как понятие «духовно-
символическое и реально-телесное» (Б. Вышеславцев), стало важнейшим
образом поэтики и художественной гносеологии Платонова, той сущностью,
что объединяет человека: его тело, душу и дух. Представление о сердце,
которое сложилось внутри его произведений, не предшествует самой
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 42
- 43
- 44
- 45
- 46
- …
- следующая ›
- последняя »
