ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
57
возвращения «на колени Бога»
∗
тесно и непосредственно соединяет роман
с проблемой оправдания Творца.
Важно понять, что для Леонова все эти параллели суть лишь аналогии
ищущего истины человеческого сознания. Факты и образы, имеющие
сакральный смысл, даются им с оглядкой на традицию. Это, скорее,
символы и прототипы, каковыми они представлены в христианском
образотворчестве. Леонов поясняет настоящее прообразующими
примерами из священной истории. В его романе Бог говорит с людьми
посредством событий, а не слов. Каждый из героев «Пирамиды» имеет
библейский архетип. Связь с ним легко устанавливается в контексте
психологии и биографии персонажей. Так, о. Матвей повторил своей
судьбой историю праведного Иова. В ситуации борьбы за первородство
показаны его сыновья Вадим и Егор (соперничество Исава и Иакова).
Мотивы «кроткой души» и «непорочной девы» характеризуют облик их
сестры Дуни.
Перед нами пять вариантов, пять разновидностей веры: от
патриархально-бытовой, олицетворяемой матушкой Прасковьей, до ее
высших, мистических проявлений в образе Дуни Лоскутовой. Первым в
данном ряду стоит дьякон Никон Аблаев, сгоревший в огне собственной
совести после публичного отречения.. В нем есть что-то от Аввакума и
раскольников-самосожженцев. Иную сторону религиозной духовности
представляет о. Матвей, чье нетрадиционное, через испытание ересью,
духовно-осмысленное принятие Бога легло в основу вероисповедной
линии романа. Такое неустойчивое религиозное состояние идет от
народных корней. Оно нуждается в постоянной подпитке чудом и
духовным авторитетом.
Вадим – блудный сын лоскутовского «святого семейства». Его
взгляды резко меняются по ходу событий. На краю лагерной бездны, после
отказа от социалистической утопии, он осознает профетическую силу
отцовских слов: «С Богом не мудри, памятуя, что сказка должна быть
страшная, сабля вострая, дружба прочная, вера детская» (2, 500).
Наконец, последняя (по порядку, но не по значению) ипостась
религиозного сознания – Дуня. Она – носительница чистой, «детской»
веры. Неслучайно к ней благосклонен автор: отведя героине не так много
места в повествовании, он помещает образ Дуни (Евдокия – благоволение)
в его мистический центр. Ее видения, прогулки с ангелом в будущее
предопределяют апокалиптическое содержание «Пирамиды». Она и есть
леоновский «тайнозритель», который созерцает обе реальности: видимый
мир, где торжествует зло, и мир сверхчувственный, трансцендентный.
∗
Леонов Л. Пирамида. Роман-наваждение в трех частях – М:Голос, 1994. Т. 2 С.
316.
Здесь и в следующем параграфе роман «Пирамида» цитируется по этому изданию
с указанием страниц в тексте.
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 55
- 56
- 57
- 58
- 59
- …
- следующая ›
- последняя »
