ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
вымершее к концу ХIV в., хотя и после этого их страну источники продолжали называть Русью. Считают, что
это и есть остров русов арабских источников.
Но более всего урон норманизму нанес в последней трети ХХ в. и первых годах нынешнего столетия А.Г.
Кузьмин, одновременно подняв разработку варяго-русского вопроса на совершенно иной уровень. На обшир-
ном материале он показал, что русская история не ограничивается одной Киевской Русью и что параллельно с
ней и даже задолго до нее существовали другие русские образования (территории). Многочисленные свиде-
тельства иностранных источников зафиксировали в Восточной и Западной Европе (исключая Скандинавию)
применительно ко второй половине I – к началу II тысячелетия н.э. более десятка различных «Русий». Это пре-
жде всего четыре Руси на южном и восточном побережьях Балтийского моря (о. Рюген, устье Немана, устье
Западной Двины, западная часть нынешней Эстонии – провинция Роталия – Русия и Вик с островами Эзель и
Даго), Русь Прикарпатская, Приазовская (Тмутаракань), Прикаспийская, Подунайская (Ругиланд – Русия). Ос-
новная часть известий о руси (первоначально ругов, но со временем почти повсеместно вытесненное именем
«русы») почти не задействована исследователями из-за того, что они не укладываются в принятые норманист-
ские и антинорманистские концепции начала Руси. Особо выделяя из балтийских Русий Роталию, он отмечал,
что именно с ней датчане вели многовековые войны на суше и на море. В 1343 – 1345 гг. именно эти «русские»
возглавили восстание против Ливонского ордена, а «русские» села и позднее будут упоминаться в документах,
касающихся этой территории. Кузьмин локализовал здесь «Руссию-тюрк» и в ее пределах поместил «Остров
русов» восточных авторов, видя в нем о. Саарема (Эзель), называемый сагами «Holmgardr» (калька обозначения
«Островная земля», исландское «Ейсюсла», искаженное немецкое «Эзель») и переносившими иногда это имя
по созвучию на Новгород. В «Руссии-тюрк» он видел Аланскую Русь (или Норманский каганат), созданную в
IХ веке руссами-аланами после их переселения с Дона из пределов разгромленного хазарами и венграми Рос-
ского каганата.
Проблему варягов и руси Кузьмин рассматривал в тесной связи с процессом образования государства у
восточных славян, специфика которого заключалась в том, что форма организации племенных союзов в VI – IХ
вв. выросла на почве территориальной общины и представляла собой стройную, созданную снизу, прежде всего
в хозяйственно-экономических целях систему, в которой высший слой еще не отделился от низших звеньев. Но
эта естественная государственность, говорил Кузьмин, экономически целесообразная земская власть не могла
простираться на обширной территории. Поэтому возвыситься над ними и объединить могла лишь власть внеш-
няя, выступившая в Поднепровье в лице полян-руси, а затем «рода русского», видимо, объединявшего выход-
цев из Поднепровья, Подунавья и Прибалтики и являвшегося паразитарным по своей сути, и главное занятие
которого были война и торговля. Но объединение, созданное руссами, оказалось прочным по причине взаимной
заинтересованности: они, довольствуясь в основном лишь номинальной данью с подвластных славянских пле-
мен, взяли на себя обязанность их защиты, столь важную вообще в эпоху становления государственности и
особенно важную на границе степи и лесостепи внешнюю функцию.
Видя в варягах вообще поморян (вар – одно из древнейших обозначений воды в индоевропейских языках),
собственно варягами в узком смысле слова Кузьмин считал вагров-варинов, населявших Вагрию (Южная Бал-
тика). Племя, к IХ в. ославянившееся, принадлежало к вандальской группе, а их имя распространилось на всех
балтийских славян между Одером и южной частью Ютландского полуострова, а затем на западноевропейцев.
Колонизационный поток с южного побережья Балтики на восток, вобравший в себя как славянские, так и не-
славянские народы, в том числе фризов и скандинавов, начался под давлением Франкской империи с конца VIII
в. Вяряги, прибыв на Русь, привнесли сюда свой тип социально-политического устройства. Это был, по мысли
ученого, тот же славянский тип, основанный полностью на территориальном принципе, на вечевых традициях и
совершенно не предусматривающий возможность централизации. И именно для этого типа характерна большая
роль городов и торгово-ремесленного сословия, в связи с чем на Севере и была создана полисная система.
Подчеркивая, что современный норманизм держится, главным образом, на прямой подмене (русь проти-
вопоставляется варягам, а для доказательства германоязычия последних используются факты, относящиеся к
руси), исследователь констатировал, что никаких данных в пользу германоязычия собственно варягов вообще
нет. Традиционный норманизм исходил из их тождества и ему была присуща, следовательно, определенная
логика. Говоря, что русь, истоки которой не были связаны ни с германцами, ни славянами, он пришел к выводу,
что последними русь была ассимилирована примерно в VI – IX вв. В связи с чем воспринималась соседями в
качестве славян да и сама осознавала себя славянским, хотя и аристократическим родом. Тот же процесс на-
блюдался и в других районах Европы, где входили в соприкосновение русский и славянский миры. В целом ни
один источник Х – ХIV вв. не смешивает русь ни со шведами, ни с каким иным германским племенем. Вместе с
тем значительный исторический, археологический, антропологический, нумизматический и лингвистический
материал в поисках варягов и руси выводит, показал Кузьмин, на южное и восточное побережье Балтийского
моря.
Кузьмин А.Г. доказал, с опорой прежде всего на саги, что норманны, с которыми связывают варяжскую
русь, стали появляться на Руси лишь при Владимире Святославиче, в конце Х в., причем их действия не выхо-
дили из пределов Прибалтики, и только при Ярославе Мудром они вливаются в состав варягов-наемников, а
затем проникают в Византию. Во-вторых, отмечая весьма сложный, полиэтнический состав древнерусского
именослова (славянский, иранский, иллиро-венетский, подунайский, восточнобалтийский, кельтский и другие
компоненты), историк на широком материале продемонстрировал, что в нем германизмы единичны и не бес-
спорны, а норманская интерпретация, которая сводится лишь к отысканию приблизительных параллелей, а не к
их объяснению, противоречит материалам, характеризующим облик и верования социальных верхов Киева и
указывающим на разноэтничность населения Поднепровья. В целом, как справедливо подытожил исследова-
тель свои наблюдения над работами современных норманистов, они идут извне привнесенной презумпции:
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- …
- следующая ›
- последняя »
