Очерки истории мировой культуры (культурология) Ч.3. Головашин В.А. - 19 стр.

UptoLike

ВУЗ: 

ТГТУ | Тамбов

Составители: 

Рубрика: 

полняя христианские заповеди, лучше всего адаптировали православную доктрину к народному созна-
нию. Таким образом, распространение христианства среди социальных слоев Руси носило поэтапный
характер: к XII–XIII в. завершилась христианизация элиты, ко второй половине XIV в. – городского на-
селения, а ко второй половине XVI в. – крестьянства.
Вместе с христианством на Русь пришли культурные ценности всего христианского мира, прежде
всего, Византии и Рима. Основной корпус письменных источников, посредством которых Русь при-
общалась к культурным традициям античного и христианского мира, был представлен преимущест-
венно византийскими произведениями. Вместе с византийским культурным влиянием на Русь при-
шли две основные византийские культурные парадигмы: аскетическая и гуманистическая. Процессы
взаимовлияния культур не предполагают пассивного усвоения культурного наследия одной страны (в
данном случае Византии) другой страной (Русью). Они предполагают отбор того, что та или иная
культура считает для себя необходимым и естественным в разнообразии предлагаемых образцов. По-
этому, применительно к любой культуре, в том числе и русской, не корректно говорить о простом
копировании, простом заимствовании уже наработанного другими цивилизациями. Русь отбирала и
адаптировала то, что ей было необходимо, хорошо ассимилировалось в ее культурном организме,
служило для ее развития. В огромном наследии Византии каждая из двух существующих традиций с
успехом могла быть усвоена Русью: "для одной позиции характерна ориентация на аскетический и
экклезиологический опыт, определенное равнодушие к античному интеллектуальному наследию и
имперской идее, акривистское восприятие церковных установлений. Для другой – пристрастие к ан-
тичному наследию, попытки синтезировать христианский опыт и ученую традицию, универсалист-
ское имперское сознание, при котором империя и всеобщность церкви оказываются двумя взаимо-
связанными аспектами вселенской роли христианства, экономия как принцип отношений с властью и
обществом". В двух этих традициях (аскетической и гуманистической) одни и те же изначальные
элементы (христианство и античное наследие) сочетались в различных пропорциях. Русь выбрала ас-
кетическую парадигму, восходящую к идеалам первоначального христианства, с его тягой к рас-
смотрению общества как братской монашеской общины: данный момент ярко проявился в эпоху
Ивана Грозного, который пытался реформировать общество в связи с этим образцом, создав так на-
зываемую монастырскую утопию. Такой выбор был сопряжен со снижением роли богословской реф-
лексии, господством обрядово-бытовой регламентации. Эта тенденция закреплялась не только отбо-
ром тех сочинений, которые переводились для Руси, но и сформировавшейся системой образования,
носившего ярко выраженный катехитический характер. Все это привело к тому, что корпус сочине-
ний, отобранных и используемых на Руси, по своему объему соответствовал "средней монастырской
библиотеке" вместе с тем их хватило, чтобы выработать на их основе национальную литературу, тра-
диции собственного летописания, сформировать представление об истинно-христианских нормах
власти и отношения к ее "с миром". Переосмысление греко-византийской традиции породило на Руси
специфический идеал филаделфии (братской любви), который стал архетипическим образом, задаю-
щим миру правильное поведение правителя. Творческое переосмысление культурных влияний не
могло не отразиться на художественной традиции этого периода. Русская литература началась с дея-
тельности моравских братьев в 60-х гг. IX в., создавших славянскую письменность, лежащую в осно-
ве книжной церковнославянской традиции.
Вместе с тем в условиях двоеверия, безграмотности народа, специфической формы христианизации
книга не могла в полной мере выполнять культуро-синтезирующую роль. Здесь на помощь приходи-
ла архитектура – "каменная азбука христианства" (Ф. Достоевский). Собор всегда выступал нагляд-
ной формой воплощения христианского вероучения, он являл собой материализованное мировидение
средневекового человека, символически фиксируя его место в мире, характер его отношения с Богом
и Церковью, рассказывая священную историю, делая понятной христианскую модель мира, началь-
ные и конечные этапы его развития. Храм в городе, по словам А. Меня, – это пророк, говорящий о
вечности. В его интерьере четко определялось место основных образов, символов, мифов христиан-
ства, воплощенных во фресках, иконах, пластике, произведениях прикладного искусства, наглядно
проявлялась иерархия сущего, символом которой в Средневековье была "золотая лестница" (лестни-
ца, на каждой ступени которой каждое существо, явление занимало предначертанное место). Храм
организовывал не только пространство, но и время средневекового русича: звон его колоколов (на-

Страницы