Очерки истории русской культуры. Головашин В.А. - 18 стр.

UptoLike

ВУЗ: 

ТГТУ | Тамбов

Составители: 

Рубрика: 

образования, носившего ярко выраженный катехитический характер. Все это привело к тому, что корпус сочинений,
отобранных и используемых на Руси, по своему объему соответствовал "средней монастырской библиотеке" вместе с тем
их хватило, чтобы выработать на их основе национальную литературу, традиции собственного летописания,
сформировать представление об истинно-христианских нормах власти и отношения к ее "с миром". Переосмысление
греко-византийской традиции породило на Руси специфический идеал филаделфии (братской любви), который стал
архетипическим образом, задающим миру правильное поведение правителя. Творческое переосмысление культурных
влияний не могло не отразиться на художественной традиции этого периода. Русская литература началась с деятельности
моравских братьев в 60-х гг. IX в., создавших славянскую письменность, лежащую в основе книжной
церковнославянской традиции. К концу IX в. были выполнены переводы основных библейских текстов, полный
отредактированный перевод которых был осуществлен в окончательной канонической редакции только в X в. В X в.
были переведены богословские книги, агиографическая, житейная литература, некоторые произведения отцов церкви. На
Руси распространяются прологи, шестидневы, хроники, космографии, физиологи, палеи. На основе книжного корпуса
греко-византийских и болгарских сочинений на Руси постепенно сформировалась собственная литературная традиция,
особенностью которой на первых этапах была полифункциональность, нечетко структурированная жанровая
организация. Это привело к тому, что один и тот же текст мог быть воспринимаемым в разных смысловых ключах,
порождая различные контекстуальные интерпретации. Литература Руси этого времени выполняла разнообразные
функции: агиографическую, литургическую, историографическую, панегирическую, политическую, дидактическую.
Данная ситуация стала меняться к концу XIII – XIV вв., когда появились четкие черты жанрового деления и стали
формироваться новые жанры. Анонимный, рукописный характер книги приводил к бытованию нескольких списков
одного и того же сюжета, к затруднениям при поиске оригинала: в основном, мы знаем древнерусскую литературу по
поздним спискам при утраченных оригиналах. Так, "Повесть временных лет", написанная Нестором в 1111 –
1113 гг., известна в редакции Сильвестра (1116 г.), попавшей в состав Лаврентьевской летописи (1377 г.). "Слово о полку
Игореве", предположительно созданное в конце XII в., известно в списке XVI в. Вместе с тем, существовали и
интересные авторские произведения ("Слово о законе и благодати" Иллариона, "Поучение" Владимира Мономаха), к
которым примыкают дидактико-житейные произведения: "Сказание о Борисе и Глебе", "Житие Феодосия Печерского",
"Житие Варлаама Хутынского", сочинения Кирилла Туровского. Помимо летописных сводов, прежде всего Ипатьевской
летописи, "Елианского и римского летописца", которые синтезировали исторические своды, житийную и
документальную литературу, строясь на образцах греко-византийских хронографов, хроник и их компиляции, в
древнерусской литературе постепенно формировался корпус сочинений, излагавших библейскую каноническую историю,
в которой Русь, представляемая как носительница единой христианской традиции, должна была занять подобающее
место в христианском культурном мире. В многочисленных палеях, временниках, летописях Русь приняла изначально
отведенное ей Богом место, осмысливаемое в соответствии с жанрово-стилевыми особенностями литературы данного
периода. К XII – XIII вв. формируются сочинения, в которых отражается тема испытания русской земли и ее народа,
борьбы Добра и Зла, служение Истине, Правде, Отечеству и Миру. Это – "Слово о погибели Русской земли", "Повесть о
разорении Рязани Батыем", "Повесть о Меркурии Смоленском". В них входит новая тема: героической жертвенности,
"вольной страсти" (муки) во имя общего дела, сознательного непротивления смерти как высшего осознанного служения
христианским идеалам. Особое место в литературе этого времени занимает "Моление Даниила Заточника", дошедшее в
двух редакциях (XII и XIII вв.). Это произведение синтезирует в себе панегирик, поучение, притчу, обличение, являясь
попыткой понять сущность человека, его жизни в соотнесении с другими людьми, попыткой разобраться в различных
вариантах собственной судьбы. Д.С. Лихачев подчеркивает игровой характер данного сочинения, его глубинную связь со
скоморошеством, с притчево-фольклорными основаниями русской культуры. Следует отметить, что древнерусская
литература этого периода отражала отсутствие в отечественной культуре оппозиции светского и церковного начал, что
позволяло ей играть существенную объединяющую роль по отношению к русскому обществу. Вместе с тем
неграмотность русского народа приводила к невозможности его эффективного приобщения к книжной традиции Древней
Руси. Народная же устная культура, представленная былинами, эпосом, быличками, легендами, сказаниями, сказками,
была мало интересна культурной элите, не сохранялась, не записывалась. Фольклорные жанры подвергались письменной
фиксации только в конце XVII в., а собирать и обрабатывать народные сюжеты стали на два столетия позже.
Наибольшую известность получили былины о Добрыне Никитиче, Илье Муромце, Микуле Селяниновиче, Садко. Русская
литература в условиях смены культу-
рных доминант неизбежно брала на себя функции нравственного воспитания, морально-религиозного просвещения,
выработке тех идеалов, которые красной нитью пройдут через всю историю нашей страны. Для русской литературы
всегда были характерны проповеднический пафос, огромный накал поиска духовных основ истинно праведной жизни.
Сила утверждения христианских ценностей в книжной отечественной культуре так высока, что Д.С. Лихачев называл
древнерусскую литературу литературой одной темы – мировой истории, и одного сюжета – смысла человеческой жизни.
Вместе с тем в условиях двоеверия, безграмотности народа, специфической формы христианизации книга не могла в
полной мере выполнять культуро-синтезирующую роль. Здесь на помощь приходила архитектура – "каменная азбука
христианства" (Ф. Достоевский). Собор всегда выступал наглядной формой воплощения христианского вероучения, он
являл собой материализованное мировидение средневекового человека, символически фиксируя его место в мире,
характер его отношения с Богом и Церковью, рассказывая священную историю, делая понятной христианскую модель
мира, начальные и конечные этапы его развития. Храм в городе, по словам А. Меня, – это пророк, говорящий о вечности.
В его интерьере четко определялось место основных образов, символов, мифов христианства, воплощенных во фресках,
иконах, пластике, произведениях прикладного искусства, наглядно проявлялась иерархия сущего, символом которой в

Страницы