Специфика трудовой культуры. Гущина В.Н. - 15 стр.

                                      15

     С философско-онтологической точки зрения, экзистенциальная сущность
орудий и средств труда заключается в том, они не обладают самодостаточным
бытием. Их основное предназначение состоит в том, чтобы быть средством для
достижения других целей – создания предметов потребления, которые, в свою
очередь, нужны для поддержания существования человека как биологического
существа. Если средства труда превращаются в самоцель, то тем самым они
изменяют своей экзистенциальной сути и предназначению. Технократическое
общество, в котором основная часть трудовых усилий уходит на производство
средств производства, не может нормально существовать и тем более разви-
ваться, поскольку в этом случае экономика работает сама на себя, а не на чело-
века, и он превращается в средство, ее обслуживающее.
     С точки зрения феноменологии немецкого философа Мартина Хайдеггера,
истинность отношения человека к вещам-средствам, или к орудиям труда, на-
ходится в прямой зависимости от точности и ловкости их применения [25, 68-
69]. Поэтому особенность обращения человека со средствами заключается в
том, что они всегда подчиняют его себе и обращение с ними должно быть
«скроено» точно по ним. Неслучайно Маркс пришел к выводу, что в основе оп-
ределенного типа общества (общественно-экономической формации) лежит
способ производства, или, точнее, уровень развития производительных сил, а
археологи и другие ученые целые исторические эпохи и цивилизации класси-
фицируют по орудиям труда и с их помощью. И в мировоззрении человека они
играют «намного более значительную роль, чем та, которая признается за дру-
гими средствами и предметами» [1, 186], несмотря на то, что в производстве
орудия, устройства и инструменты выполняют служебную, подчиненную, каза-
лось бы, второстепенную функцию. Но благодаря им, создается окружающий
человека вещный мир, его дом, в котором он проживает свою жизнь и может
существовать, как человек, и без которого его бытие лишено чисто человече-
ских характеристик.
     Х. Арендт подчеркивает, что устойчивость, стабильность, надежность ми-
ра создается вещами, которые переживают, трансцендируют своих потребите-
лей и создателей: «Действительность и надежность мира покоятся на том, что
окружающие нас вещи обладают большей долговечностью, чем произведшая
их деятельность, и эта долговечность способная пережить даже жизнь их созда-
телей» [1, 123]. Вещественность же есть единственная гарантия действительно-
сти и долговечности внутри мира. Долговечность придает вещам мира относи-
тельную независимость от людей, их «объективную» предметность. В этом ас-
пекте вещи мира выполняют функцию стабилизации человеческой жизни и об-
щества. Чем более насыщен вещественный мир предметами, принадлежащими
разным эпохам, тем больше у человека развито чувство связи с прошлым, исто-
рическое сознание, понимание целостности исторического процесса. «Без воз-
движения такого мира между человеком и природой царила бы вечная подвиж-
ность, но ни предметности, ни объективности» [1,176-177], ни преемственно-
сти. Такая же подвижность царила бы и в самом обществе, которое было бы об-
речено на воспроизведение одних и тех же биологических циклов.