Экологическая этика. Ильиных И.А. - 365 стр.

вероятно, имеют незначительную важность в секторе услуг экономики
природы:      “Виды,      представители    которых      являются    самыми
немногочисленными по количеству, самыми редкими, наиболее узко
распространенными – короче говоря те, которые вероятнее всего могут быть
истреблены, – очевидно являются видами, которых наименее вероятно будет не
хватать биосфере. Многие из этих видов никогда не были обычными или
экологически влиятельными; никаким усилием воображения мы не можем
представить их себе жизненно важными зубцами в экологической машине”.
      Некоторые философы и биологи охраны природы энергично возражают
против склонности экономистов сводить всю ценность к денежным терминам
(Ehrenfeld, 1988; Sagoff, 1988). Некоторые вещи имеют цену, другие имеют
достоинство. И как само собой разумеющееся мы попытались исключить
определенные вещи, которые, как мы верим, обладают достоинством – другими
словами, вещи, которым мы приписываем внутреннюю ценность. В самом деле,
один из возможных мотивов для утверждения о том, что биоразнообразие
имеет внутреннюю цену (или является внутренне ценным) состоит в том, чтобы
исключить его из экономической оценки и таким образом вывести за пределы
капризов рынка. Мы, например, попытались убрать с рынка человеческие
существа, поставив вне закона рабовладение, и попытались убрать секс с
рынка, поставив вне закона проституцию. Почему бы не убрать с рынка
внутренне ценное биоразнообразие, поставив вне закона человеческие виды
деятельности, разрушительные для окружающей среды?
      Сагофф (1988) утверждает, что у нас есть две параллельные и внутренне
несоизмеримые системы определения ценности вещей: рынок и его суррогаты с
одной стороны, и урна для голосования с другой. Как частные индивидуумы,
большинство из нас отказалось бы продать своих родителей, супругов или
детей – за любую цену. И как граждане, объединенные в государственные
устройства, мы можем отказаться продать биоразнообразие за любое “благо”,
прогнозируемое в анализе прибылей и расходов. В самом деле, Акт
Соединенных Штатов о видах, находящихся в опасности, представляет собой
великолепный пример политического решения убрать биоразнообразие с
рынка.
      Экономисты возражают, что мы должны часто делать трудный выбор
между такими вещами, как необходимость сделать производительной пахотную
землю и защитой среды обитания видов, находящихся в опасности (Randall,
1986). В то время как мы можем захотеть поверить благочестиво и невинно в
то, что внутренне ценные люди являются буквально бесценными, ценность
человеческой жизни нередко измеряется деньгами. Долларовая стоимость
человеческой жизни, например, может быть отражена в сумме, которую
автомобильная страховая компания платит получателю, когда клиент убивает
другого человека в катастрофе, или максимальной суммой, которую
предприятие согласно заплатить (или закон от него требует заплатить), чтобы
защитить здоровье и безопасность своих служащих. Подобным образом
признание внутренней ценности биоразнообразия не подразумевает, что нельзя
определить ее цену. Единственный способ, которым мы можем сделать

                                                                       365