Составители:
Рубрика:
66
уместность, своевременность и согласованность воздействия. Навязывать
природе изменения, не согласующиеся с логикой ее естественного развития,
губительно. Поэтому, как пишет академик Н. Н. Моисеев, в нынешних
условиях привычные самонадеянные принципы управляющего воздействия на
мир постепенно вытесняются концепцией «направляемого развития», суть
которой состоит в признании за человеком важной роли понимающего и
деликатного соучастника целостного процесса становления универсума, остро
сознающего всю меру своей ответственности за последствия своих действий.
Принципиальные подвижки в методологическом арсенале науки, к
сожалению, почти незамеченные системой массового естественнонаучного
образования, обусловили достаточно интересный и неожиданный процесс
гуманитаризации естествознания. Суть его состоит в постепенном обретении
естественнонаучным знанием черт и качеств знаний гуманитарных. В контексте
логики эволюции технотронной цивилизации более привычным было ожидать
противоположного: движения субъективно нагруженных и многозначных
рассуждений гуманитариев в сторону отстраненной смысловой прозрачности и
предельной ясности «строгих» наук. Между тем, набирающий силу процесс
гуманитаризации сегодня выражается, по меньшей мере, в трех
обстоятельствах.
Во-первых, признается правомочность вариативных теоретических
моделей, используются нежесткие вероятностные конструкции, свойственные
гуманитарным дисциплинам. Безусловная вера в однозначную
предопределенность природы уступает место гибким представлениям о
естественных законосообразностях, зависимых от множества изменчивых
условий. Во-вторых, теряют былую определенность и устойчивость понятия
научного языка. Все в большей степени осознается (и сознательно
используется) их метафорическая природа. Обрастая смысловыми
дополнениями, зачастую субъективного свойства, термины вновь становятся
пластичными и условными
25
. Наконец, в третьих, беспрецедентно возрастает
роль «человеческого фактора» научного познания, что проявляется в высоком
уровне толерантности сообщества ученых, в сосуществовании различных
теоретических позиций и школ. Укореняется идея плюралистичности истины,
зависимости конкретики факта от контекста интерпретации, всегда заданной
субъективно. В целом, жесткая грань, еще недавно разделяющая «физиков» и
«лириков», сегодня постепенно стирается.
Любопытным симптомом, демонстрирующим своеобразие
постнеклассического естествознания, становятся все более востребованные в
кругах образованной публики параллели и аналогии современной науки и
традиционной восточной мудрости. Так, голландский физик Фритьоф Капра в
своей книге «Дао физики» пишет: (?). При всей соблазнительности упомянутых
параллелей все же следует учитывать, что сходство науки и древней мудрости
касается только самых общих мировоззренческих принципов и
25
Г. Бейтсон, например, считает, что формирование языка науки всегда, а сейчас в особенности, обусловлено
процессом «буквализации метафор». Об «остывании» поэтического языка и кристаллизации научных понятий в
эпоху Возрождения убедительно писал С. С. Аверинцев.
уместность, своевременность и согласованность воздействия. Навязывать
природе изменения, не согласующиеся с логикой ее естественного развития,
губительно. Поэтому, как пишет академик Н. Н. Моисеев, в нынешних
условиях привычные самонадеянные принципы управляющего воздействия на
мир постепенно вытесняются концепцией «направляемого развития», суть
которой состоит в признании за человеком важной роли понимающего и
деликатного соучастника целостного процесса становления универсума, остро
сознающего всю меру своей ответственности за последствия своих действий.
Принципиальные подвижки в методологическом арсенале науки, к
сожалению, почти незамеченные системой массового естественнонаучного
образования, обусловили достаточно интересный и неожиданный процесс
гуманитаризации естествознания. Суть его состоит в постепенном обретении
естественнонаучным знанием черт и качеств знаний гуманитарных. В контексте
логики эволюции технотронной цивилизации более привычным было ожидать
противоположного: движения субъективно нагруженных и многозначных
рассуждений гуманитариев в сторону отстраненной смысловой прозрачности и
предельной ясности «строгих» наук. Между тем, набирающий силу процесс
гуманитаризации сегодня выражается, по меньшей мере, в трех
обстоятельствах.
Во-первых, признается правомочность вариативных теоретических
моделей, используются нежесткие вероятностные конструкции, свойственные
гуманитарным дисциплинам. Безусловная вера в однозначную
предопределенность природы уступает место гибким представлениям о
естественных законосообразностях, зависимых от множества изменчивых
условий. Во-вторых, теряют былую определенность и устойчивость понятия
научного языка. Все в большей степени осознается (и сознательно
используется) их метафорическая природа. Обрастая смысловыми
дополнениями, зачастую субъективного свойства, термины вновь становятся
пластичными и условными25. Наконец, в третьих, беспрецедентно возрастает
роль «человеческого фактора» научного познания, что проявляется в высоком
уровне толерантности сообщества ученых, в сосуществовании различных
теоретических позиций и школ. Укореняется идея плюралистичности истины,
зависимости конкретики факта от контекста интерпретации, всегда заданной
субъективно. В целом, жесткая грань, еще недавно разделяющая «физиков» и
«лириков», сегодня постепенно стирается.
Любопытным симптомом, демонстрирующим своеобразие
постнеклассического естествознания, становятся все более востребованные в
кругах образованной публики параллели и аналогии современной науки и
традиционной восточной мудрости. Так, голландский физик Фритьоф Капра в
своей книге «Дао физики» пишет: (?). При всей соблазнительности упомянутых
параллелей все же следует учитывать, что сходство науки и древней мудрости
касается только самых общих мировоззренческих принципов и
25
Г. Бейтсон, например, считает, что формирование языка науки всегда, а сейчас в особенности, обусловлено
процессом «буквализации метафор». Об «остывании» поэтического языка и кристаллизации научных понятий в
эпоху Возрождения убедительно писал С. С. Аверинцев.
66
