ВУЗ:
Составители:
89
падал на стол. Пыль завивалась вихрями за спиной латиниста. Класс вскакивал, гремя
крышками парт и с таким же грохотом садился. Застеклённые двери звенели. Воробьи за
окнами срывались с тополей и с треском уносились в глубину сада.
Таков был обычный приход Субоча.
Объект этого описания настолько активен, что элементами его служит перечисление
действий, создающих своеобразный резонанс поступков человека. Динамичность описания
достигается чётко выдержанным параллелизмом его синтаксической структуры – строгой
однотипностью предложений, начатых подлежащим и имеющих прямой порядок слов. Из
десяти простых предложений только два – первое и последнее, составляющие композици-
онную рамку описания, – имеют иную структуру. Во всех остальных сказуемые – глаголы
несовершенного вида прошедшего времени в форме, аналогичной по своим стилистическим
функциям несовершенному виду настоящего времени. «Прошедшее время несовершенного
вида не двигает действия. Оно описательно, а не повествовательно. Оно не определяет
последовательности действий в прошлом, а ставит их все в одной плоскости», – указывал
В.В. Виноградов.
Динамическими могут быть описания не только предмета действующего, но и
предмета неподвижного. Активным в этом случае бывает наблюдатель, который укажет на
перемены, происходящие с предметом описания, сообщит описанию активный характер
своим отношением к нему.
Обратимся ещё раз к работе Пушкина над «Историей Пугачёва» и рассмотрим два
небольших фрагмента текста: показания капрала гарнизонной роты Китайгородова о том, что
он увидел в крепости Ильинской, оставленной Пугачёвым, и текст «Истории Пугачёва».
Источник
Пушка была одна, и та в воротах брошенная. Анбар был отворен, и несколько
четвертей муки и сухарей валялось на дворе.
Текст Пушкина
Анбар был отворен. Несколько четвертей муки и сухарей валялось на дворе. Одна
пушка брошена была в воротах.
Китайгородов начинает перечислять увиденное с пушки, брошенной в воротах, с того,
на что он, попросту говоря, наткнулся, войдя во двор крепости. Затем упоминает об амбаре и
уже после этого, говорит о том, что было во дворе. Объяснить это можно. Человек военный,
он прежде всего обратил внимание на пушку: «Одна, где остальные? Или в крепости у
Пугачёва была только одна, и ту бросили?» Но с позиции читателя эти смысловые связи
мешают созданию целостной картины.
Этот же текст в редакции Пушкина гораздо энергичнее. В нём три простых
предложения. Элементы описания расположены не так, как они представились вошедшему
во двор, а по движению убегавших мятежников: от амбара к воротам. И мы уже видим не
просто двор с разбросанными по нему мукой и сухарями, а представляем картину бегства.
ОПИСАНИЯ В ПУБЛИЦИСТИКЕ
Природа художественной литературы и публицистики отрицает возможность каких
бы то ни было схем. Применительно к описаниям в этих видах литературы можно говорить
только об отдельных приёмах, рекомендациях, образцах, удачах и неудачах их авторов и
редакторов.
Искусство описания – это во многом искусство детали. Если в научных описаниях
деталь должна быть точной, заранее обусловленной, необходимой, то в художественной
литературе деталь, чем более она неожиданна, тем более ценна. Но никогда деталь не бывает
важна сама по себе, она лишь часть общей картины и, лишь включённая в общую
композицию описания, оправдывает себя и обретает смысл и силу. Назначение описания,
всегда состоящего из отдельных элементов, – создать впечатление целого.
В художественной литературе мы обычно знакомимся с предметом или явлением
через восприятие его героя. В статье «Как мы пишем» А.Н. Толстой приводит такой пример:
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 120
- 121
- 122
- 123
- 124
- …
- следующая ›
- последняя »
