Институциональная экономика. Кузьминов Я.И - 22 стр.

полторы тысячи лет. Очевидно, что это очень устойчивые стереотипы поведения. Тогда почему мы
считаем, что методологический индивидуализм в природе человека, а такое поведение - нет?
        Рассмотрим формы поведения, характерные для раба и члена общины (и тот, и другой виды
человеческого существования заведомо неиндивидуалистические).
        1) В отношении раба постоянно наличествует принуждение, физическое или духовное. Раб
явно руководствуется навязанными ему, с точки зрения современного наблюдателя, целями. А раб
счастливый сам, не из-под палки руководствуется этими целями. Счастливый раб может, конечно,
выдавать себя за такового. Но когда он отдает жизнь за своего господина, возникает вопрос: зачем он
притворяется? Ведь жизнь - это высшая ценность.
        Объяснить это можно, во-первых, тем, что он беспокоится за свою семью, но тогда речь должна
уже идти о коллективных ценностях, коллективных целях, потому что семья есть та же община, т.е.
коллективный орган, с которым человек себя отождествляет. Во-вторых, это можно объяснить тем, что
счастливый раб руководствуется религиозными представлениями. Он полагает, что в загробной жизни
ему зачтется верная служба своему господину, т.е. он рассматривает загробную жизнь как ценность, что
вполне рационально. И эта модель устойчиво воспроизводится, поскольку проверить существование
загробной жизни не удается. Маркс называет религию «опиумом для народа», но также и «последним
вздохом угнетенной твари».
        2) Член общины руководствуется своими целями, но не индивидуальными, а коллективными.
Община являет собой группу однородных производителей, связанных друг с другом не отношениями
конкуренции за какой-то ресурс, а отношениями взаимопомощи. Это значит, что каждый член общины
безвозмездно отдает имеющийся у него излишек (относительный или абсолютный) другому ее члену,
который в нем нуждается, рассчитывая, что в следующий раз, когда ему не повезет, с ним тоже
поделятся. Это, как бы, система взаимного страхования, и в этом смысле она совершенно рациональна.
        Иногда присущее общине экономическое выравнивание ее членов принимало очень забавные
формы. Например, у североамериканских индейцев Аляски до 1950-ых гг. сохранялся один из наиболее
красивых обычаев - потлач. Согласно этому обычаю, индеец, достигший максимального благосостояния
(жизнь у него - полная чаша: 5 собак, 3 чума, 3 жены, 2 ружья), собирает всю округу и дает потлач. Это
значит, что он продает все, чем владеет, на вырученные деньги ставит своим соплеменникам угощение,
жен раздает ближайшим друзьям, чум сжигает, собак съедает и остается гол, как сокол. Если же ему
необычайно повезло, то он на протяжении своей жизни дает два потлача, и слава о нем остается в веках.
Что же в этом поведении рационального?!
        Другой пример нерационального поведения не из общинной, а из самой что ни на есть
современной жизни. Вторая половина XIX в., США. В это время там происходит формирование и
быстрое развитие капитализма. И до 25 % накопленного капитала тратится нерационально - на
престижное потребление. Наши «новые русские» даже в лучшие свои годы не подошли близко к тому,
что вытворяли «новые американцы», купавшие своих любовниц в ваннах из золота, наполненных
шампанским, раздававшие друзьям поселки из 50 домов. И столь дикое поведение носило массовый
характер.




                                                                                                         22