Основы эстетики. Ланкин В.Г. - 56 стр.

UptoLike

ВУЗ: 

ТПУ | Томск

Составители: 

Рубрика: 

56
старика – это все разные формы, теряющие свой смысл при переключении одного
внутреннего значения на другое. Исследователи отмечают, что людям свойственно считать
красивыми те лица, в непроизвольной мимической выразительности которых отражаются
привычные черты выразительной мимики близких, с детства знакомых лиц. Красота
человеческого облика не безусловна, она обусловлена устойчивыми представлениями о
доверительных человеческих отношениях, входящих, как мы сказали выше, в состав
предчувствуемого события-совершенства. Недаром Аристотель связывал чувство красоты с
радостью узнавания. Безучастной «скалярной» форме нужно «векторное» значение, то,
которое и задаст координаты совершенства, то, что придаст этому событию смысл. Г.
Гегель полагал, что именно в соответствии формы содержанию – в его идеальном
соответствии и кроется истинный смысл прекрасного. Но не во вскрытии содержания с
помощью его идеальной формы здесь дело; красота это только аура, сияющая вблизи
истины. Дело здесь именно в том, что в складывающееся в своем совершенстве и
целостности событие вовлекается содержание бытия – существование, бывшее и до этого
события, благодаря чему это событие прекрасного озаряет и все бытие.
Движущий элемент этого события-совершенства – участие переживающего субъекта.
Красота не безучастна, иначе она будет холодна, пуста, рассыплется не несущественные
черты, не скрепленной целостностью смысла. Но красота и не конкретно-функциональна.
Что же это за участие, обретающее свое совершенство в красоте? В эстетическом событии,
которое мы ощущаем в качестве прекрасного, всегда присутствует либо настроение
природы, либо экспрессия удачного художественно-творческого акта, либо выражение
лица, жеста, движения – их привлекательность. В глубине эстетического события
прекрасного – субъект-субъектное начало смыслообразующей встречи, нахождение
сознанием встречного соответствия себе – идеального встреченного соответствия, которое
можно было бы передать через понятие любви. Любимый человек кажется любящему
чрезвычайно красивым, невзирая на очевидные для других формальные недостатки Но это
не обязательно любовь конкретных людей друг к другу; это потенциал встречи сознания с
идеально соответствующей ему целостностью бытия, в чем бы оно реально не выражалось,
с целостность, в которой угадывается не только свое, но и рождается высшее другое. Это,
скорее, потенциал устремеленности к Богу и встречи с ним, лишь проекцией которой
являются человеческая взаимная устремленность и встреча. Недаром многие концепции
прекрасного возводят этот феномен к проявлению Бога в мироздании. Недаром издавна
отмечается и такое качество прекрасного, как соразмерность явления и образа мере
человека. В феномене красоты прекрасным кажется и само созерцающее его сознание, сам,
ощутивший красоту, человек.
Эта встреча сознания со своим смыслообразующим событием в его чудесной
данности, сложенности и незавершенности, которая угадывается в феномене прекрасного,
создает ощущение неуловимости рождающегося эстетического смысла, не
сфокусированности, неявности, как бы растворенности в чувстве и рассредоточенности в
образе субъектно-смыслового потенциала события. Новая субъектность еще не родилась, а
только рождается, предчувствуется в этой данности, в этом явлении. Поэтому трудно
говорить о прекрасном герое (и тем более о прекрасном авторе); чаще говорится о
прекрасном образе (природы, тела, лица, образа в художественном произведении), в
мотивах, интонациях, цветах которого, а еще больше в угадываемой поразительной
целостности которого растворено новое субъектное начало, необъяснимо дополняющее
созерцающее его сознание. Вряд ли красота в связи с этим это прямое явление Бога, скорее
это явление нового совершенного мира, проблеск которого виден в особом, уникальном
сочетании черт этого обычного мира, пробивается через него. Это древние греки видели
божественность в красоте, считая весь мир божественно-соврешенным космосом. Но
личный Бог, существующий до мира, теряется тогда за этим мировым совершенством,
затмевается им. Прекрасное это не откровение трансцендентного Бога, а именно мировое
прекрасно-эстетическое – устремленность мироздания к божественной целостности, не

Страницы