Основы эстетики. Ланкин В.Г. - 59 стр.

UptoLike

Составители: 

Рубрика: 

59
Впрочем, в действительности эта грань между эстетически-возвышенным и
религиозно-возвышенным порой оказывается очень тонкой. Дело в том, что религиозный
культ часто интегрирует в себя собственно эстетический компонент, не всегда полностью
преобразуя его особенным своим религиозно-мистическим смыслом, как это происходит,
например, в церковном католическом искусстве начиная с эпохи Возрождения
(повлиявшего и на многие проявления русского церковного искусства 18-19 вв.).
Эстетический восторг в католической эстетике зачастую подменяет собой подлинное
состояние богообщения, иногда даже выдавая себя за него.
Есть религии, где, как представляется, происходит нечто подобное такому смешению,
но уже настаивающее на мистической природе самого эстетического: Так сама суть
даосской мистики это эстетическое начало бытия и сознания; само Небо это Дао,
нераскрываемый источник всех появлений, созерцаемой гармонии и тонкой
уравновешенности, составляющей подлинность бытиябытия как чудесно слагающегося
события. Подобным образом дельфийская мистерия древних греков это воссоздание
гармонизующей силы Аполлона-Феба, той онтической силы, которой исполнен сияющий
мир-космос. Сама религия в этом случае по сути своей эстетична. Эстетически-
возвышенное тождественно здесь божественно-возвышенному. Потому-то грекам и
удалось преобразить мистерию в трагедию, молитву в лирику, изваяния богов в
идеализированное искусствопреобразить легко, без потрясений, без категорического
различения, возведя эстетическое переживание до мистического катарсиса очищения
(Аристотель) и поэтическое вдохновение до божественного наития (Платон).
В свою очередь вера Христова, открывающая Бога как Любовь, приближает тем
самым эстетическое началодоступное человеку переживание связи с другим сознанием,
любящим и любимым, – к подлинно таинственному боготкровению открывает саму
божественную волю как милующую волю любви, то есть как бы указывает на
божественный исток эстетически-возвышенного, на сверхвысокий Первообраз как
подлинный исток всего высокого, не отождествляя их при этом. Вера Христова
переосмысляет эстетически возвышенное в духе явленной святостии, тем самым, делает
возможной совсем особую эстетику эстетику святого образа и молитвенной поэзии, где
план выражения, выступая за таинственную грань божественного сверхбытия,
онтологически зовет и ведет к нему, становится реалистическим символом, а точнее,
собственно откровением воплощенного Бога, доступным человеку, данным человеческому
переживанию именно в этом богооткровенном качестве.
Но чаще все-таки эстетическая теория фокусирует свое внимание на автономных от
религиозно-мистического смысла проявлениях эстетически-возвышенного, обретая их, как
романтическое искусство, в героике сверхчеловеческого, в «обоготворении» земных
страстей, например человеческой любви и верности, в восхищении непреодолимыми
силами бытия. Темы именно такого рода наполняют, заметим, и искусство не только
романтического склада. Это, по сути, вечные темы искусстваромантики только относятся
к ним с особым горячим трепетом, не допуская снижающей иронии и вульгаризаций,
которые, к примеру, царят в искусстве современном.
Трагическое парадоксальная категория эстетики. Она характеризует утрату
сущностных, фундаментальных, незаменимых, человеческих ценностей. При этом острое
чувство утраты несет интенсивное переживание такой степени, что как бы меняется
качество самого субъекта, испытывающего его. Как правило, эта утрата человеческая
смерть, смерть героя. При этом парадоксальность состоит в том, что негативное
переживание в феномене трагического преобразуется в особое позитивное чувство
духовного преодоления смерти как освобождения и очищения.
В основе трагическогоразрыв самой субъектности эстетического переживания. Это
не разлом между автором и героем, которого он жалеет, не разлом между автором и
читателем (зрителем), к состраданию которого он взывает это разрыв внутри
субъектности как таковой, внутри каждого из субъектов, сопереживающих друг другу в