Проблема истины в философии и науке. Истина и субъективность. Лимонов И.Б - 11 стр.

ным, на основе которого удается успешно действовать человеку. У.
Джеймс формулирует «принцип Пирса» следующим образом: «… чтобы
добиться полной ясности в наших мыслях о каком-нибудь предмете, мы
должны только рассмотреть, какие практические следствия содержатся в
этом предмете, то есть каких мы можем ожидать от него ощущений и к
какого рода реакциям со своей стороны мы должны подготовиться. Наше
представление об этих следствиях – как ближайших, так и отдаленных – и
есть все то, что мы можем представить себе об этом предмете, – посколь-
ку вообще это представление имеет какое-нибудь положительное значе-
ние»1. Так, согласно взглядам Уильяма Джеймса, истинны те идеи, вера в
которые полезна и выгодна для жизни. Идеи, получаемые людьми из их
опыта, становятся истинами, когда они демонстрируют свою оперативную
способность (satisfactoriness) упрощать и экономить наши усилия, а их
практические следствия соответствуют нашим ожиданиям. Истинность
идеи – это событие, процесс ее самопроверки и подтверждения (verifica-
tion). При этом истина может основываться на доверии (кредитная систе-
ма истин) и должна быть совместима с другими истинами и новыми фак-
тами.
      Американский философ Джон Дьюи (1859–1952), один из ведущих
представителей прагматизма, также отрицал объективность истины, ото-
ждествляя ее с полезностью. Он развил концепцию инструментализма,
согласно которой понятия и теории – лишь инструменты для приспособ-
ления к внешней среде, для ориентации человека в его взаимодействии с
природой и обществом.
      Эта, казалось бы, вполне ясная позиция также вызывает ряд вопро-
сов и сожалений.
      Во-первых, означает ли это, что мы можем принять как истинную
систему понятий, суждений, реально не корреспондирующихся с объек-
том познания, если она «срабатывает» прагматически? Кстати, в своей
исторической практике люди зачастую так и поступают; следовательно,
вопрос почти что риторический. Но тогда следует отметить, что прагма-
тическое понятие истины не имеет ничего общего с исходной этимологи-
ей самого слова «истина».
      Во-вторых, означает ли это, что об истинности наших знаний мы
можем судить только после их применения на практике? Тогда всегда в
момент начала нового действия мы пребываем в неведении? Основной
массив наших знаний, на основе которых мы действуем, связан с преды-
дущей практикой и эмпирикой. Но такой опыт функционален только для
типовых, повторяющихся ситуаций. В нестандартных положениях мы ка-
ждый раз будем сталкиваться с отсутствием подтвержденного практикой


   1
       Там же.
                                                                    11