История мировой литературы. Лучанова М.Ф. - 106 стр.

виду короткое дыхание. Если же мы переходим к произведению как структуре,
если мы говорим о зияниях, например, в политическом поле «Петербурга», о
мелькании Эдгара По, то мы говорим о длинном дыхании.
    В экономике различают короткие волны – они причудливы, трудно говорить
об их периодичности, и их различают по кризисам; и о длинных
«кондратьевских» волнах – они знаменуют смену технологий и глубинных
законов экономического развития, у них есть необъяснимая периодичность в
пятьдесят лет. Можно говорить, что различные фазы длинных волн
разграничиваются системными операциями. Это и создает ритм длинного
дыхания.
    Именно длинное дыхание, его вдохи и выдохи превращают системы слов и
знаков препинания между ними в структуру. Ритм длинного дыхания может
замечаться читателем, как на уровне занимательности чтения, так и на более
сознательном уровне.
    Хорошие литературоведческие работы, те, что не сводятся к ответу на
идиотический вопрос: «чего нам хотел сказать автор своим художественным
произведением», – представляют собой, по сути, сообщения о наличии ритма
длинного дыхания. Говорится, что красное домино проскользнуло в такой-то
главе, и, смотрите, оно и через пару глав опять проскользнуло. Это бывает крайне
интересно. На эффекте длинного дыхания основана завлекательность хороших
«интеллектуальных» детективов. В первой главе сообщается, что топор лежал не
так, а в последней выясняется, что именно это и указывает на очередного
Раскольникова.
    Ритм короткого дыхания является, в сущности, высшим классом по-
этического мастерства. Обычным читателем его наличие воспринимается как
досадная помеха жадному стремлению к развязке. Ж. Сименон честно
рассказывает, как вытравливал из себя все намеки на «хорошую прозу» для того,
чтобы обеспечить кассовый успех. Для подготовленного читателя наличие ритма
короткого дыхания – это неосмысленное ощущение, что он читает что-то
недоступное простым смертным. Наслаждение. В таком случае знаток говорит
профану: это здорово, это великая книга, но я не могу объяснить тебе почему, ты
не поймешь.
    Ритм короткого дыхания Андрея Белого нуждается в исследовании такого же
класса, который показал он сам при анализе прозы Гоголя. Что же касается
системных операций, применяемых Белым для создания структуры романа, то
здесь много сделано. Однако кое-что я все-таки скажу.
    Начиная с Грибоедова, а вероятно, и еще ранее, скандал в русской ли-
тературной традиции является одной из важнейших системных операций.
Именно скандал обнажает существующее неравновесие – социальное, по-
литическое, психологическое, нравственное, мистическое – да какое угодно.
Было бы очень примитивно сводить в русской литературе скандал к приему,
например, к движителю сюжета. Достоевский на скандалах держит всю
архитектуру своих романов. Его скандалы неприличны, как отправление нужды
на городской площади. После них впору стушеваться. Они ничем не могут быть
«сняты». Повествование делает скачок. Другой вопрос, что они не могли не
                                      106