Философия Гегеля и математика. Мейдер В.А. - 17 стр.

                                16
наукой лишь на этом конструирующем себя пути” (5. С.79). В философии
“движение познавания должно определяться природой вещей и самого
содержания. ...Здесь дело обстоит не так, как в тех построениях, которые
приходится делать для доказательства геометрической теоремы...” (там же.
С.129).
     С этой точки зрения Гегель оценивает и многократные попытки
применить математические зависимости в качестве форм выражения
философских положений (см. там же. С.287-290). Он считает стремление
многих    поколений   мыслителей   рассматривать   математику   средством
формирования общих логических, философских понятий необоснованным и
бесперспективным, демонстрирующим “философское бессилие”. По Гегелю,
“заимствование математических категорий с целью что-то определить для
метода или содержания философской науки” является “по своему существу
превратным”, ибо “математические формулы обозначают мысли и различные
понятия” и это их значение “скорее должно быть сначала указано,
определено и обосновано в философии. В своих конкретных науках
философия должна почерпать логическое из логики, а не из математики” (там
же С.291).
     Вместе с тем, Гегелю хорошо было известно, что еще со времен
Пифагора и Платона “философия применяла числа и формы их соотношения,
как например, степени и т.п., для упорядочения мыслей в соответствии с
ними или выражения ими мыслей” (там же. С.287). Но он считал, что сама
арифметика не имеет для этого оснований. И если в истории философии
такое имело место, то лишь потому, что “возвышающийся над чувственным
миром и познающий свою сущность дух, ища стихию для своего чистого
представления, для выражения своей сущности, может поэтому до того, как
постигнет, что эта стихия есть сама мысль, и обретет для ее изображения
чисто духовное выражение, вздумать избрать для этого число, эту
внутреннюю абстрактную внешность” (5. С.288). Как видим, применение