Анализ и интерпретация лирического цикла: "Мефистофель" К.К. Случевского. Мирошникова О.В. - 42 стр.

UptoLike

Составители: 

2.6. Субъектно-речевая сфера
83
или у Свидригайлова с Раскольниковым. В данном случае она касалась
факта наличия и силы зла в масштабе всей христианской цивилизации.
Однако согласие относительно: оно в констатации фактов, но не в
их оценке. И хотя внешне разговор оканчивается вполне дружескиОн
руку мне сжал…»), это рукопожатие идейных врагов, цивилизованно
признающих силу друг
друга. Совмещение воззрений явлено лишь в од-
номв критическом отношении к современной цивилизации. Сущность
отрицания и мотивы деятельности, творчества у них различны. Авторс-
кое неприятие мефистофельско-солипсического типа сознания очевидно.
Развертываемая полемика ассоциативно соотносится с беседой
Ивана Федоровича Карамазова и черта. Идеи и образы Ф.М. Достоев-
ского, являвшиеся
всегда приоритетными для поэта, оказались актуали-
зированными в период болезни и смерти почитаемого писателя. В эти
годы, на переломе 1870–1880-х годов, и создавался цикл К.К. Случев-
ского. Вспомним, что в биографическом очерке, посвященном Достоев-
скому, поэт высказал оригинальную идею: «Из произведений покойного
можно было бы выбрать огромное количество превосходнейших поэти
-
ческих мыслей, образов, дум, настроений, чувств и страсти, вполне при-
годных для целого цикла своеобразнейших стихотворений; эти места,
так сказать, почти готовые стихотворения в прозе…»
6
. Во многих сти-
хотворениях Случевского, в том числе и в рассматриваемом цикле, про-
слеживаются эпизоды, представляющие собой аллюзии и парафразы-
контаминации произведений Достоевского, в том числе и романных си-
туаций «Братьев Карамазовых».
Безусловно, они испытали глубокую трансформацию. Для героя
Достоевского чертдвойник персонажа: и порождение больного созна-
ния, и последнее
испытание его совести, и судорожная попытка реше-
ния неотступных вопросов. При всей фантастичности кошмар Ивана
Федоровича заключает в себе бесспорную, уродливую реальность ниги-
листического сознания. Потому-то герой-теоретик так яростно отрицает
свой кошмар, порождение своей больной совести. В цикле соотношение
иное.
Для Случевского Мефистофель, со всем его позерством, ложной
исключительностью
и показным величием, становится представителем
пошлого, лишенного творческого потенциала мира, героем массы. Автор-
ская оценка состояния социума не декларативна, но объективирована
фактом родственности и соприродности Мефистофеля и толпы, состоя-
нием которой он виртуозно владеет. Не столько автор, сколько его персо-
наж оценивает эпоху «безвременья» как «злой сон наяву» и выказывает
недовольство веком, в котором ему пришлось воплотиться. Безусловно, в
Часть 2-я. «Мефистофель» К.К. Случевского: аспекты анализа
84
образе имеет место персонификация авторских сомнений, поисков исти-
ны, отражение его социального и философского скептицизма.
Важно заметить, что в ходе сюжетного развития намечается все
большее расхождение авторской позиции, выражающей глубоко чело-
вечный протест и сострадание, с «программой» Мефистофеля, по самой
своей природе не способного подняться над нигилистическим песси-
мизмом. Как заметил
один из первых советских издателей и исследова-
телей Случевского А.В. Федоров, «ни у кого из русских поэтов второй
половины ХIХ века пессимизм не сочетается с такой напряженной тра-
гичностью всего творчества»
7
. Таким образом, в общециклическом кон-
тексте имплицитно проступают две противонаправленные тенденции
авторского сознания; архитектоника мотивов, ситуативных и речевых
форм цикла предстает художественным сводом противоречивых взгля-
дов на современный мир.
Источники философского-этического скептицизма Случевского
множественны. Бытийные: отмеченный выше социальный
8
и культурно-
религиозный кризис в русском обществе. Философские: университетские
штудии поэта в Германии, которые пришлись на период смены гегель-
янства неокантианством с его непознаваемой «вещью в себе», домини-
рованием шопенгауэровских, позитивистских, вульгарно-материалисти-
ческих тенденций. Художественные: наследование и усвоение поздне-
романтических традиций, от Г. Гейне, Г. Гервега, Э.А. По
до М.Ю. Лер-
монтова, Ф.И. Тютчева, А.А. Фета.
1
Корман Б.О. Лирика и реализм. С. 50.
2
Ляпина Л.Е. Циклизация в русской литературе ХIХ века. С. 138.
3
Козырева А.Ю. Лирика К. Случевского: философские воззрения в системе по-
этического дискурса (циклы «Думы», «Мефистофель», «Черноземная полоса», «Мур-
манские отголоски»): Автореф. дисс. … канд. филол. наук. СПб., 2003. С. 10.
4
Брюсов В.Я. К.К. Случевский. Поэт противоречий // Брюсов В.Я. Собр. соч.: В
7 т. Т. 6. С. 232.
5
Козырева А.Ю. Цикл К. Случевского «Мефистофель»: художественное строе-
ние и философский смысл // Вест. СПбГУ. Сер. 2. 2001. Вып. 1. С. 117–118.
6
Случевский К.К. Достоевский (Очерк жизни и деятельности). СПб., 1889. С. 35.
7
Федоров А.В. Стихотворения и поэмы. М.; Л., 1962. С. 18.
8
А.Ю Козырева и Л.П. Щенникова проецируют инвективно-саркастический пафос
Случевского на нигилистический тип сознания 1860-х годов. См.: Козырева А.Ю.
Цикл К.К. Случевского «Мефистофель». С. 4–7; Щенникова Л.П. История русской
поэзии 1880–1890 годовС. 402–405.
2.6. Субъектно-речевая сфера                                        83    84                  Часть 2-я. «Мефистофель» К.К. Случевского: аспекты анализа

или у Свидригайлова с Раскольниковым. В данном случае она касалась        образе имеет место персонификация авторских сомнений, поисков исти-
факта наличия и силы зла в масштабе всей христианской цивилизации.        ны, отражение его социального и философского скептицизма.
      Однако согласие относительно: оно в констатации фактов, но не в           Важно заметить, что в ходе сюжетного развития намечается все
их оценке. И хотя внешне разговор оканчивается вполне дружески («Он       большее расхождение авторской позиции, выражающей глубоко чело-
руку мне сжал…»), это рукопожатие идейных врагов, цивилизованно           вечный протест и сострадание, с «программой» Мефистофеля, по самой
признающих силу друг друга. Совмещение воззрений явлено лишь в од-        своей природе не способного подняться над нигилистическим песси-
ном – в критическом отношении к современной цивилизации. Сущность         мизмом. Как заметил один из первых советских издателей и исследова-
отрицания и мотивы деятельности, творчества у них различны. Авторс-       телей Случевского А.В. Федоров, «ни у кого из русских поэтов второй
кое неприятие мефистофельско-солипсического типа сознания очевидно.       половины ХIХ века пессимизм не сочетается с такой напряженной тра-
      Развертываемая полемика ассоциативно соотносится с беседой          гичностью всего творчества»7. Таким образом, в общециклическом кон-
Ивана Федоровича Карамазова и черта. Идеи и образы Ф.М. Достоев-          тексте имплицитно проступают две противонаправленные тенденции
ского, являвшиеся всегда приоритетными для поэта, оказались актуали-      авторского сознания; архитектоника мотивов, ситуативных и речевых
зированными в период болезни и смерти почитаемого писателя. В эти         форм цикла предстает художественным сводом противоречивых взгля-
годы, на переломе 1870–1880-х годов, и создавался цикл К.К. Случев-       дов на современный мир.
ского. Вспомним, что в биографическом очерке, посвященном Достоев-              Источники философского-этического скептицизма Случевского
скому, поэт высказал оригинальную идею: «Из произведений покойного        множественны. Бытийные: отмеченный выше социальный8 и культурно-
можно было бы выбрать огромное количество превосходнейших поэти-          религиозный кризис в русском обществе. Философские: университетские
ческих мыслей, образов, дум, настроений, чувств и страсти, вполне при-    штудии поэта в Германии, которые пришлись на период смены гегель-
годных для целого цикла своеобразнейших стихотворений; эти места,         янства неокантианством с его непознаваемой «вещью в себе», домини-
так сказать, почти готовые стихотворения в прозе…»6. Во многих сти-       рованием шопенгауэровских, позитивистских, вульгарно-материалисти-
хотворениях Случевского, в том числе и в рассматриваемом цикле, про-      ческих тенденций. Художественные: наследование и усвоение поздне-
слеживаются эпизоды, представляющие собой аллюзии и парафразы-            романтических традиций, от Г. Гейне, Г. Гервега, Э.А. По до М.Ю. Лер-
контаминации произведений Достоевского, в том числе и романных си-        монтова, Ф.И. Тютчева, А.А. Фета.
туаций «Братьев Карамазовых».
      Безусловно, они испытали глубокую трансформацию. Для героя
                                                                               1
Достоевского черт – двойник персонажа: и порождение больного созна-              Корман Б.О. Лирика и реализм. С. 50.
                                                                               2
ния, и последнее испытание его совести, и судорожная попытка реше-               Ляпина Л.Е. Циклизация в русской литературе ХIХ века. С. 138.
                                                                               3
                                                                                 Козырева А.Ю. Лирика К. Случевского: философские воззрения в системе по-
ния неотступных вопросов. При всей фантастичности кошмар Ивана
                                                                          этического дискурса (циклы «Думы», «Мефистофель», «Черноземная полоса», «Мур-
Федоровича заключает в себе бесспорную, уродливую реальность ниги-        манские отголоски»): Автореф. дисс. … канд. филол. наук. СПб., 2003. С. 10.
листического сознания. Потому-то герой-теоретик так яростно отрицает           4
                                                                                 Брюсов В.Я. К.К. Случевский. Поэт противоречий // Брюсов В.Я. Собр. соч.: В
свой кошмар, порождение своей больной совести. В цикле соотношение        7 т. Т. 6. С. 232.
                                                                               5
иное.                                                                            Козырева А.Ю. Цикл К. Случевского «Мефистофель»: художественное строе-
      Для Случевского Мефистофель, со всем его позерством, ложной         ние и философский смысл // Вест. СПбГУ. Сер. 2. 2001. Вып. 1. С. 117–118.
                                                                               6
исключительностью и показным величием, становится представителем                 Случевский К.К. Достоевский (Очерк жизни и деятельности). СПб., 1889. С. 35.
                                                                               7
                                                                                 Федоров А.В. Стихотворения и поэмы. М.; Л., 1962. С. 18.
пошлого, лишенного творческого потенциала мира, героем массы. Автор-           8
                                                                                 А.Ю Козырева и Л.П. Щенникова проецируют инвективно-саркастический пафос
ская оценка состояния социума не декларативна, но объективирована         Случевского на нигилистический тип сознания 1860-х годов. См.: Козырева А.Ю.
фактом родственности и соприродности Мефистофеля и толпы, состоя-         Цикл К.К. Случевского «Мефистофель». С. 4–7; Щенникова Л.П. История русской
нием которой он виртуозно владеет. Не столько автор, сколько его персо-   поэзии 1880–1890 годов… С. 402–405.
наж оценивает эпоху «безвременья» как «злой сон наяву» и выказывает
недовольство веком, в котором ему пришлось воплотиться. Безусловно, в