Составители:
Рубрика:
230
Н. П. Овчинникова. Основы науковедения архитектуры
проектной деятельности и т. п. Кроме того, грядет эра ЭВМ…». Он подчеркивает, что
«важный канал воздействия науки на практику – архитектурная критика» [47, с. 6].
Р. М. Гаряев [30] констатирует, что «эффективность, отдача, КПД науки зависят...
прежде всего от... соответствия высоким научным стандартам». Заметим, что стандарты
в науке не могут быть высокими или низкими, они должны быть просто научными. Из
множества методологических проблем автор выделил несколько основных и предложил
их решение. Так, разработка «целостной концепции науки с ее основными методологичес-
кими уровнями, теоретическими направлениями, отлаженным категориальным и аналити-
ческим аппаратом», по его мнению, возможна при наличии «своих собственных “сверх-
дисциплин” и “метанаправлелений” – истории теории или истории истории архитектуры»
[30, с. 6]. Чтобы более активно развивать фундаментальные и теоретические исследова-
ния, считает автор, необходимо создать собственную эволюционную теорию, в состав ко-
торой будут входить архитектурная генетика, теория наследования, отбора и систематики.
А объективизации аналитического аппарата архитектурной науки можно добиться, если
анализ объектов будет тотальным, а не субъективно-выборочным. Р. М. Гаряев возлагает
большие надежды на историю архитектуры, которая может послужить теории и практике,
давая «новые профессиональные методы и принципы или оригинальные модификации
известных, целостные творческие концепции» [30, с. 6].
Последняя мысль, однако, требует уточнения. Ведь и до сих пор история исправно
поставляла материал для теоретического анализа. Одни и те же исторические памятники
и творческие концепции зодчих много раз использовались для доказательств в теорети-
ческих построениях самых различных исследователей. А в последнее время все больше
осваивается и архитектурная мысль.
Возникают и другие вопросы к автору. Каким же образом история может «дать»
новые профессиональные методы? Или они потому уже будут считаться новыми, что неиз-
вестны сегодняшним проектировщикам? Но, может, их изобретут сами проектировщики
или лучше теоретики-методологи на богатой основе исторического опыта?
В отличие от многих других публицистов 1980-х гг. Р. М. Гаряев призывает преодо-
леть приводящую к ограниченности самоизоляцию архитектурной науки, добиться «более
тесного и органичного единения» [30, с. 6] ее с другими науками.
Д. Н. Авдотьин [1], хотя и убежден, «что до сих пор нет строго и вcеми принятого
определения самого глубинного смысла»
[1, с. 16] архитектурной науки и теории архитек-
туры, однако уверенно оценил современную стадию научной деятельности в архитектуре,
как предварительную в формировании теории. На его взгляд, одна из центральных про-
блем теории – прогнозирование жизни архитектурных и градостроительных систем. Ав-
тор совершенно справедливо напоминает: утверждение, «что все мировые шедевры архи-
тектуры создавались вообще без всякой сложной науки» не имеет точных доказательств.
Ю. П. Бочаров [16] считает серьезным недостатком науки ориентацию «преимуще-
ственно на изучение внутренних взаимосвязей архитектуры при явной недооценке выяв-
ления внешних связей» [16, с. 6], а также привычку давать практические рекомендации
«со стадии анализа» (а не синтеза), и потому они зачастую ошибочны. Он определил ко-
нечную цель теории архитектуры как «разработку методов обоснования долговременной,
сбалансированной архитектурно-градоформирующей политики государства, увязанной
с другими видами политик: социальной, инвестиционной, демографической и т. д.»
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 228
- 229
- 230
- 231
- 232
- …
- следующая ›
- последняя »
