История русской литературы. Ч.3. Полещук Л.З. - 101 стр.

привыкла к своей тяжкой доле, хотя, как и все люди с душой и сердцем, не понимает, почему «вся жизнь
устроена и человеческие отношения осложнились до такой степени непонятно, что, как подумаешь,
делается жутко и замирает сердце». И вдруг радостное воспоминание прошлого внезапно вызывает из
глубины сознания мысль о счастье, «какого никогда еще не было, и казалось ей, что и на небе, и всюду в
окнах, и на деревьях светится ее счастье, ее торжество». Рассказ Чехова «Дом с мезонином» (1896) имеет
подзаголовок «Рассказ художника», повествование ведется от лица героя. Это рассказ-исповедь,
воспоминание о пережитом и передуманном. Художник не принимает точку зрения Лидии
Волчаниновой: «Мужицкая грамотность, книжки с жалкими наставлениями и прибаутками и
медицинские пункты не могут уменьшить ни невежества, ни смертности так же, как свет из ваших окон
не может осветить этого громадного сада». По мнению героя, «медицинские пункты, школы,
библиотеки, аптечки, при существующих условиях служат только порабощению. Народ опутан цепью
великой, и вы не рубите эти цепи, а лишь прибавляете новые звенья». Он прекрасно понимает, что
великая цепь, опутавшая народ, опутала и его самого. Для героя рассказа существует природа, красота,
любовь. Художник по призванию и духу, он ближе к «настоящей правде», чем прозаическая и властная
Лида Волчанинова. Характерно, что в жизненной борьбе победительницей оказывается она, а не
художник с его любовью и «бесполезными пейзажами». В этом отражается суровая логика жизни:
красота и правда плохо защищены в этом мире, деспотизм гораздо сильнее, и все-таки в свете высших
ценностей и целей тоскливый возглас художника: «Мисюсь, где ты?» - значит больше, чем все земские
победы и полезные начинания Лиды Волчаниновой, с ее трезвыми взглядами и скучными кружками
симпатичных ей людей. Ограниченность и жестокость, конечно, не могут одержать полную победу.
Однако и сам художник не знает, где истина.
        В произведениях 90-х годов XIX века Чехов изображает жизнь, которая протекает на грани
сущего и должного. Чем страшнее и фантастичнее мир, тем реальнее жизнь иная, ожидаемая. Чем
меньше жизнь отвечает ожиданиям и надеждам людей, тем поэтичнее становятся эти надежды, тем
более справедливыми кажутся ожидания, по мысли чеховских героев, разумная и счастливая жизнь уже
на пороге, но как перешагнуть этот порог, пока никто не знает, и жизнь течет по-прежнему. Меняются
общественные формы, но сущность жизненного зла остается неизменной. «Искусство порабощения» не
исчезает, оно становится тоньше. Герой рассказа «Студент» Иван Великопольский думает, что
бедность, невежество, тоска и мрак в современной деревне точно такие же, какими были при Рюрике,
при Иване Грозном, при Петре. Измениться все это может и должно потому, что существует некий
естественный закон правды и красоты, лежащий в основе жизни и дающий о себе знать даже среди
полной беспросветности существования, в обыденном течении жизни, «в путанице всех мелочей, из
которых сотканы человеческие отношения». Анализ человеческих отношений Чехов производит именно
в сфере мелочей, пустяков, недоразумений, из которых «сложилась жизнь, как из песчинок гора». Чтобы
понять, как же она сложилась, нужно обратиться не только к выдающимся случаям в жизни
человечества, но и к самым мелким, ничем не примечательным фактам. По Чехову, общий характер
жизни должен быть виден в неприметном так же ясно, как и в резко бросающемся в глаза, и если жизнь
устроена плохо, то это видно во всем. Чеховским сочинениям свойственна спокойная ясность
повествовательного тона, в ровности и спокойствии чеховского тона отражалось не равнодушие, а ясное
понимание, что житейские «мелочи» так же важны и существенны, как тяжелые драмы жизни, но и в
том, и в другом проявляется ненормальное устройство человеческих отношений. В сюжетах Чехова
чаще всего нет открытого трагизма, трагизма событий, в них все просто, обыденно, в их основу
положены не события, а случаи, а иногда даже и случая нет (рассказ «Бабье царство»), где показано
самое лицо жизни, а не какой-нибудь эпизод, специально выбранный из-за его особой значительности.
Обыденность предмета изображения свидетельствует о его всеобщности. Рассказ Чехова ведет не в
событию, а к итогу разрозненных наблюдений, к общему впечатлению, слагающемуся из частностей.
Чехов не выделяет, а объединяет, он воссоздает картину современной жизни, ее дух и смысл, ее тон и
ритм, ее характер, сказывающийся во всем, в общем и частном, в крупном и мелком. Люди у Чехова
разделяются на подлинных, с душой и сердцем, и на «шершавых животных», как называют Наташу в
«Трех сестрах». Людей, недостойных имени человека у Чехова немало, и они чаще всего оказываются
самоуверенными хозяевами положения, не задумывающимися над жизнью. Маша в трех сестрах
говорит о том, что человеку нужно непременно знать, «для чего журавли летят, для чего дети родятся,
для чего звезды на небе». Для понимания души человека важно не то, что может быть высказано
словами, а и то, что только чувствуется и кажется, - не только мысли, но и смутные ощущения, предтечи
мыслей.
        Герой «Рассказа неизвестного человека» - народник, стоящий на позициях индивидуального
террора, он достиг своей цели, человек, которого он собирается устранить, находится перед ним и

                                                 102