История русской литературы. Ч.3. Полещук Л.З. - 105 стр.

бестолковые ночи, какие неинтересные, незаметные дни! Неистовая игра в карты, обжорство, пьянство,
постоянные разговоры все об одном. Ненужные дела и разговоры все об одном отхватывают на свою
долю лучшую часть времени, лучшие силы, и в конце концов остается какая-то куцая, бескрылая жизнь,
какая-то чепуха, и уйти и бежать нельзя, точно сидишь в сумасшедшем доме, или в арестантских ротах».
Семья входит в тот официальный, всеми признанный мир, где «осетрина с душком», где люди ведут
куцую и бескрылую жизнь, от которой «уйти и бежать нельзя», к томе же обе семьи только по названию
могут считаться семьями. Гурова женили в ранней молодости, жену он никогда не любил. Анна
Сергеевна считает своего мужа лакеем, ни о любви, ни даже об элементарном уважении здесь не могло
быть и речи. Нет семейного союза, остались только путы. Они терпимы только до тех пор, пока люди не
очнулись, эти путы становятся непереносимыми. «Как освободиться от этих невыносимых пут?»
Любовь, поднявшая их высоко над миром, подобным сумасшедшему дому, дает им нравственную силу
поставить этот вопрос, - вопрос об освобождении. Ответ не прост. «И казалось, что еще немного – и
решение будет найдено, и тогда начнется новая прекрасная жизнь… самое сложное и трудное еще
начинается…» Это двойственное ощущение очень характерно для позднего творчества Чехова. Автор не
обещает, что «новая, прекрасная жизнь» наступит сама по себе. Это должны сделать люди. Гуров
освобождается от пошлости и становится лучше: «…Эта их любовь изменила их обоих». В рассказе
«Дама с собачкой» автор передает свои размышления о началах прекрасных, которые есть в самой
природе: «Ялта была едва видна сквозь утренний туман, на вершинах гор неподвижно стояли белые
облака. Листва не шевелилась на деревьях, кричали цикады, и однообразный глухой шум моря,
доносившийся снизу, говорил о покое, о вечном сне, какой ожидает нас. Так шумело внизу, когда тут не
было ни Ялты, ни Ореанды, теперь шумит и будет шуметь так же равнодушно и глухо, когда нас не
будет. И в этом постоянстве, полном равнодушия к жизни и смерти каждого из нас кроется, быть может,
залог нашего вечного спасения, непрерывного движения жизни на земле, непрерывного совершенства.
Сидя рядом с молодой женщиной, которая на рассвете казалась такой красивой, успокоенной и
очарованной в виду этой сказочной обстановки – моря, гор, облаков, широкого неба, Гуров думал о том,
как в сущности, если вдуматься, все прекрасно на этом свете, все кроме того, что мы сами мыслим и
делаем, когда забываем о высших целях бытия, о своем человеческом достоинстве».
        В рассказе «Черный монах» (1894) Чехов пишет о том, что жизнь такова, что человеку нужно
стать безумцем, чтобы вернуть себе радость жизни, широту мыслей, «душевный размах» и естественную
норму существования. В рассказе так описывается рассвет: «Уже начинался рассвет, и это особенно
было заметно по той отчетливости, с какой стали выделяться в воздухе клубы дыма и кроны деревьев».
Только в природе разлита гармония, но ее нет в душе человеческой. В рассказе «У знакомых»
несколькими штрихами создана картина летнего вечера: «Поле с цветущей рожью, которое не
шевелилось в тихом воздухе, и лес, озаренный солнцем, были прекрасны». Чаще всего лиризм Чехова
проявляется в его пейзажных описаниях, в которых противопоставление гармонии в природе и
дисгармонии в жизни выражает авторскую уверенность в торжестве прекрасного, способного победить
зло. В рассказе «Володя» (1887) Чехов пишет: «На дворе уже всходило солнце, громко пели птицы;
слышно было, как в саду шагал садовник и как скрипела его тачка. А немного погодя послышалось
мычание коров и звуки пастушеской свирели. Солнечный свет и звуки говорили, что где-то на этом
свете есть жизнь, чистая, изящная, поэтическая. Но где она?»
        В рассказах «Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви» («маленькая трилогия») осуждается
равнодушие и лень и утверждается активное, живое отношение к жизни. Атмосфере пошлости, скуке
жизни, существованию обывателей Чехов противопоставляет высокий положительный идеал, свою
мечту о новой, прекрасной жизни. Так, в рассказе «Человек в футляре» содержится не только обличение
«беликовщины», охватившей российскую действительность, здесь автор говорит о необходимости
активного отношения к жизни. Учитель Коваленко не признает влияния Беликова. Обращаясь к своим
коллегам, Коваленко говорит: «Не понимаю, как вы перевариваете этого фискала, эту мерзкую рожу». В
рассказе «Человек в футляре» автору важно подчеркнуть стремление главного героя отгородиться от
живой жизни, поэтому характерными деталями внешнего облика Беликова являются знаменитые
калоши и зонтик да еще теплое пальто на вате: «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень
хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате». И уже затем
перечисляются другие детали: часы в чехле, перочинный нож в чехольчике, поднятый воротник, темные
очки, уши, заткнутые ватой. Чаще всего в рассказе упоминаются калоши и зонтик Беликова: «…человек,
ходивший всегда в калошах и с зонтиком». «Какой-то проказник нарисовал карикатуру: идет Беликов в
калошах, в подсученных брюках, под зонтиком…» «И как бы в честь его, во время похорон была
пасмурная дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами». Учитель греческого языка Беликов
напоминает механические фигуры Щедрина. Его образ дан гротескно, футлярность Беликова

                                                106