История русской литературы. Ч.3. Полещук Л.З. - 12 стр.

превосходительства». Все это выбивает несчастного Голядкина из колеи обыденного существования,
делает его жертвой постепенно развивающейся душевной болезни. Болезнь обостряет его страдания,
вызывает у него кошмарное чувство глубокого унижения и боли и в то же время обнаруживает в нем
глубоко запрятанные прежде черты подлого карьериста и интригана, которые в больном сознании
Голядкина вырастают в фигуру ненавистного ему двойника.
        Писатели-романтики Гофман, Э.По пользовались мотивами страшного «двойника», чтобы
показать трагические борения добра и зла в человеческой душе, личности, противостоящей толпе,
живущей в мире мещанской обыденности. Достоевский, идя вслед за Гоголем, делает предметом своего
исследования именно человека «толпы», чиновника, и в его душе показывает сложную борьбу
противоречивых чувств, которая приобретает разнообразные трагические и комические грани. Господин
Голядкин переживает ту же драму внутреннего раздвоения, его мучат те же страшные видения и
кошмары, которые посещали романтических героев Гофмана или Одоевского. Но при этом Голядкин
остается самым обыденным чиновником, обреченным на пошло-чиновничье существование и духовно
порабощенным им. Поэтому даже в наиболее фантастических его видениях причудливо сочетаются
кошмарный бред больного воображения и самая пошлая, обыденная проза. Сочетание мрачного,
причудливо-фантастического гротеска и пошлой обыденности создает особую поэтическую атмосферу
двойника. Образ Голядкина-младшего, подобного во всем Голядкину реальному, но являющегося при
этом своеобразным сгущением наиболее подлых и унизительных качеств его души (в которых Голядкин
боится признаться даже самому себе), явился для Достоевского исходной точкой на пути к разработке
темы «подполья», человека «подполья», героя-индивидуалиста и к одному из самых гениальных его
достижений – образу черта в романе «Братья Карамазовы».
        Достоевский начинает изложение «похождений господина Голядкина» с того момента, когда
болезнь героя уже определилась, хотя еще не приняла рокового характера, который она получила под
влиянием потрясений, пережитых Голядкиным в течение одного дня – дня бесчисленных разочарований
и унижений. Описание событий этого рокового дня составляет своего рода затянувшуюся экспозицию.
Под влиянием этих кошмарных событий в воображении Голядкина впервые возникает образ двойника,
как бы рождающийся из сырой и холодной мглы ноябрьской петербургской ночи. Утром видение
возникает снова, и с этого момента оно уже не оставляет больного воображения героя, постоянно
терзает его, доводит до полного безумия.
        В отличие от «Бедных людей», «Двойник» написан от лица рассказчика. В первых четырех
главах (до появления двойника) Достоевский подчеркнуто объективно излагает происходящие события:
разговор Голядкина с лакеем, его выезд из дому в наемной карете, посещение им доктора. В
дальнейшем, сохраняя внешне объективную манеру рассказа, Достоевский переходит к изложению
событий с точки зрения самого героя, описывая окружающих людей и предметы внешнего мира так, как
они представляются больному воображению Голядкина. Двойник претерпевает быструю
трансформацию: от крайнего самоунижения и смирения переходя к развязности и цинизму.


                               «Записки из Мертвого дома»

       Достоевский был арестован 23 апреля 1849 года и заключен в Петропавловскую крепость, где
провел в Алексеевском равелине 8 месяцев.
       В «Записках…» отражены впечатления от пережитого и увиденного Достоевским на каторге в
Сибири, где он провел четыре года, осужденный по делу петрашевцев. Достоевский был отправлен в
острог в Омскую крепость, куда прибыл 23 января 1850 года и был зачислен в каторжную работу
второго разряда. В «Записках…», начало писания которых относится к сибирскому периоду, создан
положительный образ духовной красоты и смирения.
       Л.Толстой в письме Страхову писал: «Точка зрения удивительна, искренняя, естественная и
христианская». Академик Сакулин утверждал: «…все зрелое творчество Достоевского корнями своими
уходит в годы каторги и ссылки, когда перед художником-мыслителем во всей сложности встали
вопросы русской жизни и трагически обнажились бездны человеческого бытия».
       Достоевский напишет в «Дневнике писателя»: «В Тобольске, когда мы в ожидании дальнейшей
участи сидели в остроге на пересыльном дворе, жены декабристов умолили смотрителя острога и
устроили в квартире его тайное свидание с нами. Мы увидели этих великих страдалиц, добровольно
последовавших за своими мужьями в Сибирь… Они благословили нас в новый путь, перекрестили и
каждого оделили Евангелием – единственная книга, позволенная в остроге. Четыре года пролежала она

                                               13