История русской литературы. Ч.3. Полещук Л.З. - 59 стр.

пореформенное время сплошь и рядом распадается не только потому, что теми или иными людьми
нарушаются нравственные законы, но и по причинам как раз обратного свойства. Дело в том, что в
пореформенную эпоху семья перестает быть надежным прибежищем для человека. Сложилось такое
положение, что человеку для того, чтобы нравственно определиться, чтобы (как Андрей Болконский) он
смог бы ощутить свою совесть спокойной, необходимо было не уйти в семейные заботы, как это хотел
сделать и сделал на время Болконский, а уйти от них и, может быть, даже уйти из семьи. В
пореформенную эпоху нравственно определиться необходимо было прежде всего в своих отношениях с
народом. Но в этом случае как раз и возникал семейный разлад, кризис семьи. Семейное счастье Левина
непрочно, потому что ему мало только семейного счастья. Пьер Безухов знал, чего он хотел, и ему легко
было приобщить к своим мыслям и делам Наташу. Она знала о его участии в тайных собраниях,
интересовалась тем, о чем там говорилось, - и это знание, и этот интерес только укрепляли их семейный
мир и гармонию. У Левина не было точного знания того, что ему нужно и что он хочет. Как и в той
жизни, что его окружала, у него «все переворотилось и только еще укладывалось». В той душевной
сумятице, которая им владела, гармонии не было и быть не могло. Не могло быть надолго гармонии и в
его семейных отношениях. Как бы он, например, мог посвятить Кити в правду подавальщика Федора и
старика Фоканыча, в ту народную, крестьянскую правду, которая внезапно, как самая высокая истина,
открылась его душе? Кити не хуже Наташи, но живет в другое время. Пути и перепутья Левина
оказались в некотором смысле труднее и драматичнее высокого и подвижнического пути декабристов. И
путь чистой и верной Кити тоже в некотором роде драматичнее той судьбы, какая была уготована женам
декабристов. Чтобы идти за Левиным в его исканиях, в его движении к народной правде, ей бы
пришлось ни больше ни меньше как отречься от себя. Этого она не смогла бы сделать, как не смогла
этого сделать Софья Андреевна Толстая, живой прототип Кити.
        Ни семья Облонских, ни семья Левиных не может быть противопоставлена Анне как
положительное решение семейной проблемы. В романе есть сцена, которая в смысловом и проблемном
отношении как бы «рифмуется», глубоко соотносится с ситуацией Анна – Вронский. Это картина
сельской страды в деревне Левина, сцена молодой прелестной любви Ванюши Парменова и его
красавицы-жены: «Левин внимательно присмотрелся к Ваньке Парменову и его жене. Они недалеко от
него навивали копну. Иван Парменов стоял на возу, принимая, разравнивая и оттаптывая огромные
навилины сена, которые сначала охапками, а потом вилами подавала ему его молодая красавица-
хозяйка. Молодая баба работала легко, весело и ловко… Иван учил ее, как цеплять за лисицу, и чему-то
сказанному ею громко расхохотался. В выражениях обоих лиц видна была сильная, молодая, недавно
проснувшаяся любовь». Любовь Ивана Парменова и его жены подсказывает подлинно положительное
решение семейного вопроса: там, где есть «трудовая, чистая и общая прелестная жизнь», там, по
Толстому, не может быть трагедий, там, по существу, и нет таких проблем. Ванюше Парменову и его
жене некогда было мучиться своей любовью хотя бы потому, что они постоянно были заняты общим
делом, общей работой. В связи с трагической историей Анны возникает один существенный вопрос:
почему она не могла быть спокойной и счастливой, уехав с Вронским за границу? Ведь там ее уже не
преследовало общественное мнение, там она чувствовала себя свободной. Она была свободной – и
несчастной. Она мучилась вопросом, любит ли ее Вронский, так ли любит, как прежде? Если бы она не
мучилась этим, она мучилась бы чем-нибудь другим. Ее любовь не могла быть не мучительной, потому
что она жила только ею. «Шестнадцать часов дня надо было занять чем-нибудь, так как они жили за
границей на совершенной свободе, вне того круга условий общественной жизни, который занимал время
в Петербурге», - замечает Толстой. И в этом авторском замечании заключены еще новые важные
вопросы, и в нем намечены ответы не на одну семейную, но на многие трагические проблемы жизни.
        «Анна Каренина» - роман переходный: всем своим содержанием он выражает существенные
перемены, которые происходят в русской жизни и одновременно во взглядах, в жизненной позиции
самого Толстого. Глеб Успенский писал: «Роман Толстого – богатая тема для изучения современной
русской жизни, направления современной русской мысли и русского человека вообще». Роман Толстого
отразил глубинные противоречия пореформенной эпохи – эпохи, внутренне взрывчатой, полной резких
противоречий, переменчивой и кризисной в основе. В эту эпоху действительно «все переворотилось и
только укладывается». Когда-то толстовский герой Николай Ростов даже не задумывался о своем
отношении к народу: он разумно и дельно вел свое хозяйство, желая блага себе и своей семье, и это его
эгоистическое желание естественно приводило к тому, что он старался сделать лучше и для своих
крестьян: «…если крестьянин гол и голоден, и лошаденка у него одна, так он ни на себя, ни на меня не
сработает». Логика жизни в пореформенной России оказалась иной, нежели в ту эпоху, когда жил
Ростов, она не оставляла даже малейших возможностей для идеализации. Левин считает себя частью
народа, работает вместе с крестьянами, входит в их интересы, стремится быть ближе к ним. И хотя

                                                 60