История русской литературы. Ч.1. Полещук Л.З. - 19 стр.

поэтических декларациях заключалось своеобразное указание на внетекстовую значимость слова, на
его «бездны пространства». Отрицание способности языка служить вполне средством общения было
отчасти стилистическим приемом, особым средством языковой выразительности. Вот почему и
Жуковский, и другие романтики так часто говорили о «невыразимом»:
       Мы верим сладостным словам,
       Невыражаемым, но внятным…
       Для Жуковского проблема языковой «невыразимости» имела такое важное значение, что он
посвятил ей особое стихотворение – «Невыразимое»:
       Кто мог создание в словах пересоздать?
       Невыразимое подвластно ль выраженью?
       Святые таинства, лишь сердце знает вас.
       …………………………………….
       Хотим прекрасное в полете удержать,
       Ненареченному хотим названье дать –
       И обессиленно безмолвствует искусство…
       Стихотворение «Невыразимое» заканчивается выразительными, афористически острыми и
едкими словами: «И лишь молчание понятно говорит». Спустя немного времени другой
романтический поэт, во многом близкий Жуковскому, Тютчев, прямо откликнется на эти слова в
своем стихотворении «Silentium», скажет о том же, что и Жуковский, но с новой силой и новой
глубиной. В своей поэзии романтики не только указывали на недостаточную выразительность слова,
тем самым отчасти преодолевая ее, но и стремились иными путями обогатить слово, выйти за его
видимые пределы. Они широко пользовались в языке средствами музыкальными и живописными,
большое значение у них приобретает, наряду с полновесным словом, слово неточное и
неопределенное. У Жуковского неточность и неопределенность слова всегда компенсируется
сильной музыкальной его выразительностью. В то же время сама музыкальная неопределенность
поэтического слова Жуковского давала представление о непоказанной глубине. Когда мы говорим о
романтическом характере поэзии Жуковского, мы должны иметь в виду термин «романтизм» не
только в основном его понимании (романтизм как поэзия внутреннего, души человеческой), но и
романтизм как право на поэтическую свободу, как реакцию на нормативность классицизма. Поэзия
Жуковского отличалась в лучших своих образцах не одной сердечной глубиной, но и поэтической
смелостью. Эта смелость Жуковского-поэта, может быть, особенно заметна в его версификаторских
новшествах и нововведениях, в его опытах обновления традиционных стиховых форм.
       Большой заслугой Жуковского перед русским стихом явилось то, что он одним из первых в
русской поэзии испытал и утвердил гекзаметр. Гекзаметром он написал «Ундину», «Войну мышей и
лягушек», сказку о царе Берендее, стихотворение на смерть Пушкина, не говоря уже о переводе
«Одиссеи» Гомера. Гекзаметр Жуковского появился до выхода в свет «Илиады» Гнедича, до
произведений Дельвига и воспринимался читателем как несомненное новшество. Славу
первооткрывателя Жуковский разделяет не только с Гнедичем, но и с Радищевым, и с
Тредиаковским. Жуковский обращается к гекзаметру вразрез с господствующей поэтической
традицией. В этом заключалось его смелость и новаторство. Новаторство Жуковского проявилось
еще в большей степени в том, что он с самого начала пользовался гекзаметром широко, в
произведениях разного жанра и стиля, придавая гекзаметру соответственно разное звучание. Так, в
сказке «Война мышей и лягушек» он использован Жуковским в тексте пародийно-комическом и
передает авторскую иронию. Совсем иначе, возвышенно-строго и вместе с тем не книжно, передавая
непосредственное авторское чувство, живую боль от тяжелой утраты, звучит тот же размер в
стихотворении, посвященном памяти Пушкина, – «Покойнику».
       Общий характер поэзии Жуковского вполне выразился к 1815-1816 годам, огромное
воздействие на русскую литературу оказали и переводы Жуковского, помимо высокого совершенства
формы, мягкого, плавного и изящного стиха, они важны тем, что ознакомили русского читателя с
лучшими явлениями европейского литературного творчества. Белинский писал: «Благодаря
Жуковскому, немецкая поэзия нам – родная». По тому времени это была высокая задача, перед
русским читателем открывались совершенно новые, широкие горизонты. Жуковский воспринимался
современниками не просто как романтик, но и как первооткрыватель романтизма в русской
литературе. Так понимал значение Жуковского и Белинский: «…Жуковский был переводчиком на
русский язык не Шиллера или других каких-нибудь поэтов Германии и Англии: нет Жуковский был


                                              19