ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
67
другие народы мира движутся по проспекту истории, отмечаемому семимильным прогрессом. Это верно,
что миф, воображаемая репрезентация прошлого, часто доминирует в африканских концепциях мира. На-
столько сильно это доминирование, что выбор и значимость реальных событий, зачастую подчиняясь ми-
фической модели, предопределяют даже большинство прозаических действий правителя или народа. Миф
в маске древних
обычаев управляет также историей, что тоже оправдано существующими реалиями на
протяжении тысячелетий. Из этого контекста следует две существенные характеристики африканского
исторического мышления: его вневременность и его существенно социальный аспект.
Здесь время является не длительностью, оно выступает как проявление индивидуальной судьбы,
представляет собою ритм дыхания социальной группы
115
. Его неправомерно представлять в виде реки,
текущей в одном направлении от известного источника к известному стоку. В промышленно развитых
странах даже христиане проводят четкое различие между концом мира и вечностью. Это обусловлено тем,
что, во-первых, Новый завет проводит различие между этим мимолетным миром и грядущим миром и, во-
вторых,
по многим причинам человеческое время оказалось во всех намерениях и целях секуляризовано.
Однако, в целом можно утверждать, что концепция традиционного африканского времени включает и ин-
корпорирует вечность в обоих направлениях. Прошлые поколения не потеряны в настоящем, ибо в своем
собственном пути они остаются современными, они имели решающее значение на протяжении своей
жиз-
ни. Прошлое может оказывать прямое воздействие на настоящее посредством религии и жреческих дейст-
вий в качестве агентов по делу, которое необходимо решать сейчас.
В африканской концепции мира время является символом власти, так как вождь племени или царь
народа выступает смертным вместилищем бессмертной власти. Поэтому властитель сочетает в своей соб-
ственной персоне как мифическое время (он – воплощение культурного героя), так и социальное время,
рассматриваемого в качестве источника жизненности группы. Смерть царя представляет собою разруше-
ние времени, которое останавливает деятельность и социальный порядок и все проявления жизни: от сме-
ха до обработки земли и сексуальной связи между людьми и животными. Междуцарствие есть
пауза во
времени, и только приход другого царя возрождает социальное время, что возвращает народу жизнь. Все
есть вездесущее в этом вневременном времени анимистического мышления, где часть репрезентирует и
может выражать целое. В Черной Африке всеобъемлющая концепция мира свидетельствует о том, что
время является ареной, на которой человек всегда ведет борьбу
против истощения и за увеличение своей
жизненной энергии. Это – основная черта африканского анимизма, когда время рассматривается как замк-
нутое пространство, где населяющие мир силы заключают выгодные сделки. «Идеал как индивида, так и
группы состоит в защите себя от любого убывания жизненной энергии, чтобы улучшить свое здоровье и
силы, размеры своих полей
и стад, увеличить число своих детей и жен»
116
. Такая концепция времени, не-
сомненно, является динамичной и прекрасно выражает исторический процесс посредством своего соци-
ального аспекта.
Заслуживает внимания то обстоятельство, согласно которому истоки концепции линейного времени
лежат в социуме, где действует человек с его психобиологическими параметрами. Действительно, психо-
биологические характеристики человека константны в разных культурах, они являются субстратом для
символического развертывания социальных и культурных процессов. Здесь интересные результаты полу-
чены исследователями, относящимися к британской школе этнографии. Ее основная интерпретация этих
данных такова: социальная структура первобытных обществ есть функция социальных отношений, их со-
циальная организация – конкретная временная реализация этой функции. Согласно В. Тернеру, социаль-
ный конфликт представляет собой нормальное общественное явление
, которое отражается в психике че-
ловека в виде повышенного эмоционального фона и фиксируется в культуре цветовой символикой, свя-
занной с характеристиками человеческого тела
117
. Это означает, что культура опосредует не только инте-
гративные, но и разрывные, «раздорные» социальные конфликты. Поэтому миф и ритуал по своей сути не
столько медитативно-конъюнктивны, столько дизъюнктивны, во всяком случае их сочетание лежит в ос-
нове диалектики социокультурных процессов.
В данном случае В. Тернер исходит из идеи А. Ван
Геннепа о том, что миф описывает пограничное
состояние социальных отношений, когда не действуют нормы культуры. Отсюда вытекает трехчленность
ритуала: разрушение норм – промежуточное состояние – восстановление в новых нормах. Промежуточное
состояние ритуала – особая реалия, описывающая особое сочетание, когда индивид или группа «ни здесь,
ни там, ни на грани», что отражается в сознании и
соответственно в цветовой символике, имеющей троич-
ную классификацию. Троичная классификация моделирует универсум согласно структуре психического
переживания социального конфликта – «до» - «во время» - «после». Ей противостоит дуальная классифи-
кация – символизатор нормирующего социального начала. В результате наложения бинарной структуры
социального опыта на тернарную структуру биопсихического опыта человека, когда во время ритуала на
основе
инструкции принимается однозначное решение, становящееся новой социальной нормой. Можно
115
См. Там же. С. 44.
116
Там же. С. 49.
117
См. Тернер В. Символ и ритуал. М., 1983.
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 65
- 66
- 67
- 68
- 69
- …
- следующая ›
- последняя »
