Введение в философию. Поликарпов В.С. - 86 стр.

UptoLike

ВУЗ: 

ТТИ ЮФУ | Таганрог

Составители: 

Рубрика: 

86
каждому китайцу в соответствии с его статусом, который, кстати, мог меняться. Простолюдин в Китае не
раз становился даже императором, тем более он мог стать даосом, буддийским монахом, а позже мусуль-
манином или христианином. Но в одном плане китаец всегда, от рождения до смерти не изменялся: он
вольно или невольно, сознательно или
бессознательно оставался носителем незыблемых принципов кон-
фуцианизированного комплекса этико-ритуальных норм.
Если Индия – царство религий, а религиозное мышление индийца насыщено метафизическими спе-
куляциями, то Китай являет собой культуру иного типа. Социальная этика и административная практика
здесь всегда играли большую роль, нежели мистические абстракции и индивидуалистические поиски спа-
сения. Если в
Индии индивид стремился раствориться в духовном Абсолюте и этим спасти свою бес-
смертную душу от оков материи, то истинный китаец выше всего ценил именно материальное тело, т. е.
свою жизнь. Этически детерминированный рационализм определял и нормы социально-семейной жизни
китайца.
Специфика религиозной структуры и психологических особенностей мышления, всей духовной
ориентации в
Китае видна во многом. Здесь тоже есть высшее божественное начало – Небо. Но китайское
Небо – это не Яхве, не Иисус, не Аллах, не Брахман и не Будда. Это высшая верховная всеобщность, абст-
рактная и холодная, строгая и безразличная к человеку, так как её нельзя любить, с ней нельзя слиться, ей
невозможно
подражать, как и нет смысла ею восхищаться. Правда, в системе китайской религиозно-
философской мысли существовали, кроме Неба, и Будда (представление о нем проникло в Китай вместе с
буддизмом из Индии вначале нашей эры), и Дао (основная категория религиозного и философского дао-
сизма). Причем Дао в его даосской трактовке (существовала и конфуцианская
интерпретация Дао в виде
Великого Пути Истины и Добродетели) близко к индуистскому Брахману. Однако не Будда и не Дао, а
именно Небо всегда было центральной категорией верховной всеобщности в Китае.
Необходимо иметь в виду то существенное обстоятельство, что китайская философия является пре-
жде всего философией управления: именно она лежит в
основе необычайной прочности китайской систе-
мы управления. Как отмечает отечественный синолог В.В. Малявин, «своей необыкновенной устойчиво-
стью китайская империя была в большей степени обязана разумно устроенному и отлаженному государ-
ственному аппарату – одному из самых примечательных достижений китайской цивилизации»
146
. Сам же
этот государственный аппарат представляет собой воплощение основных идей китайской философии
управления, равной которой не существует в истории человеческого общества. Здесь нам приходится
сталкиваться с особенностью самой китайской философии, обусловленной ее генезисом. Ведь китайская
философия со всем многообразием ее школ и направлений прямо или косвенно связана с управлением и
этикой, которые всегда находятся на переднем плане интеллектуальной практики. «Этому способствовали
ранее создание протогосударственных объединений, необходимость поиска средств управления крупны-
ми, сложно организованными социумами, а также принадлежность большей части образованных слоев
китайского общества к сословию «служилых» (ши), занятых преимущественно в административной сфере.
К высшим знаниям китайская мудрость относила правила и искусство
управления. Их концентрирован-
ным выражением области философии была этика. К подчинению ей тяготела онтологическая (основные
принципы бытия) и гносеологическая (учение о познании) проблематика. Собственно онтологические
принципы и правила познания складывались в моральные конструкции и законы управления. Нормы со-
циального поведения и устройства находили опору в представлениях о бытии и структуре
мироздания.
Отсюда отсутствие принципиальной грани между понятиями «философия» и «общественно-политическая
мысль» применительно к Китаю»
147
.
Сам генезис китайской философии был органически связан с проблемой управления как социумом,
так и окружающей своенравной и непростой природой в период культуры Лушань. Последняя возникла в
низовьях Хуанхэ и затем стала распространяться на север и восток, сформировав на основе сельского хо-
зяйства мощную систему экономики. Это повлекло за собой наличие
более организованных социальных
структур, социальное расслоение (воины-аристократы, гадатели, земледельцы и животноводы). В кланах
выделились лидеры, владеющие в совершенстве искусством боя и доминирующие в социальной жизни
своих групп. Именно среди них выделился лидер, которому удалось укротить Хуанхэ - одну из самых
опасных рек в мире. «Первые попытки осуществить это желание были предприняты
китайцами во время
лушанского периода истории, когда бассейн Хуанхэ покрылся сетью огромных прибрежных дамб, дре-
нажных канав и искусственных водоемов»
148
.
Китайская легенда приписывает это одному из первых китайских императоров по имени Юй Вели-
кий, жившему в XXIII в. до н.э. и основавшему первую историческую династию китайских правителей Ся.
«В соответствии с происшедшими переменами при династии Ся появляются и философские идеи»
149
, ко-
торые развивались в двух направлениях: развитие в форме религиозных представлений и появление пред-
146
Малявин В.В. Китайская цивилизация. М., 2000. С. 121.
147
Китайская философия. Энциклопедический словарь. С. 5.
148
Эра царствующих богов: 3000-1500 гг. до н.э. / Пер с англ. В. Мартова. М., 1998. С. 149.
149
История китайской философии. М., 1989. С. 9.

Страницы