ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
30
достижение стабильности и эффективности своего правления.
Вполне естественно, что в среде правящей элиты шла борьба мнений, не только
различных, но и зачастую противоречащих друг другу. Сторонниками новой формы власти,
основанной на принципах представительства народа, выступали те, кто бывал за границей,
другие же выступали за правление сильной руки, поддерживая тенденцию к абсолютизму.
Новые правители решали эти проблемы прагматично, показывая удивительную ловкость в
маневрировании между традиция и инновациями, между централизацией власти и учетом
различных интересов. Аналогично проблема соотношения традиций и нововведений решалась и
в культуре, чьей специализированной сферой являлась политика.
Всего сто двадцать лет тому назад многие просвещенные деятели японской культуры
всерьез требовали отказаться раз и навсегда от традиционных жанров и форм в поэзии, музыке,
живописи, скульптуре, театральном искусстве. На страницах центральных журналов они
выдвигали идею скорейшей консервации национальных художественных традиций и перехода к
европейским эстетическим стандартам во всем — от штиблет и цилиндров до сонетов,
кордебалетов и автопортретов в манере позднего Рембрандта. Результатом этого
«низкопоклонства перед Западом» стали многочисленные курьезы моды и забавные худо-
жественные гибриды, место которым во всемирной Кунсткамере.
В ответ на бурный натиск «западников» противники насильственной вестернизации утверж-
дали самобытность «японского духа», ратовали за исконные национальные добродетели и за
верность вековым традициям, воплощением которых в поэзии являлись средневековые жанры танка
и хайку. Этих «японофилов» отличало пристрастие к архаике, к изрядно обветшавшему канону и
устаревшему языку, весьма далекому от живой разговорной речи.
Однако в обоих лагерях подспудно догадывались, что истина лежит где-то посередине, что
секрет создания высокого, истинно современного искусства кроется в магическом сплаве старого и
нового, "своего" и "чужого". Постепенно слепое преклонение перед Западом стало уступать место
вдумчивому анализу, а безудержное превознесение национальных святынь сменилось осознанным
стремлением сохранить бесценное наследие предков в эпоху необратимых исторических перемен.
Так, под знаменем Духовной революции на пороге 90-х годов страна вступила в новый период,
который по праву может быть назван Серебряным веком японской культуры — если воспользоваться
этим термином по аналогии с российским Серебряным веком и вспомнить о том, что
хронологические рамки этих родственных феноменов удивительным образом совпадают.
В конце прошлого столетия новое государство Мейдзи начало наступление на внутренний
кризис, чтобы преодолеть его. Тогда оно уже имело опыт проведения важных изменений в
социальной и экономической организации и под влиянием Запада приступило к энергичной политики
модернизации. Процесс подчинения влиянию Запада вскоре достиг высшей точки, однако
воздействие родимой традиции и западного влияния никогда не было полностью однонаправленным.
С самого начала отношение между давлением Запада и реакцией Японией носило диалектический
характер и это же можно видеть в последующих десятилетиях. Запад тогда предложил Японии
множество разных образцов развития государства: английский и французский либерализм, прусский
абсолютизм. В области системы фундаментальных ценностей науки миссионеры, занимающиеся
духовными делами, спорили со светскими представлениями ученых и представителями социального
дарвинизма. Японцы конца XIX столетия испытали не только потрясения, вызванные модернизацией,
связанной с подражанием чужой культуре, но и были вынуждены совершать выбор среди многих
аспектов жизни Запада.
Как в каждом случае культурных заимствований, то, что фиксируют в качестве «японской
реакции», представляет, по сути, мешанину разных, иногда даже противоположных индивидуальных
и групповых образцов. Были такие люди, которые воспринимали только все чужое и презирали свое
собственное прошлое и его ценности. Они утверждали, что «Япония должна родиться заново от
американской матери и французского отца». Модификация японского языка, или даже его
отбрасывание, считалось ими необходимым условием «прогресса» Японии. Фанатичные
приверженцы западных культурных моделей направляли свои атаки на все прошлое Японии – ее
политическую систему, искусство, литературу, философию – признавая их произведениями
общества, погруженного во мрак варварства. Для многих западный стиль стал обязательным: японцы
охотно надевали европейские костюмы и головные уборы, отращивали волосы, носили часы м зонты
и учились есть мясо. Вся страна перенимала материальную культуру Запада, иногда с
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 28
- 29
- 30
- 31
- 32
- …
- следующая ›
- последняя »
