Введение в культурологию. Поликарпова В.А. - 236 стр.

UptoLike

Составители: 

236
вскрывается сущность пространства. Всякая символика проистекает из
страха. Она знаменует защиту. Она есть выражение глубокого страха в
старом двойном значении слова; ее язык форм говорит одновременно о
враждебности и благоговении.
Все ставшее преходяще... Погибла не масса человеческих поколе-
ний; перестала существовать форма народа, соединявшая некоторое
число народов в одном общем
жесте...
Протяженность должна отныне именоваться прасимволом куль-
туры. Из нее следует выводить весь язык форм существования куль-
туры, ее физиогномию, в отличие от всякой другой культуры, в осо-
бенности от лишенного всяких физиогномических признаков окру-
жающего мира примитивного человека...
...Язык и формы познания сами суть производные символы... Каж-
дая из
великих культур обладает тайным языком мирочувствования,
вполне понятным только тому, чья душа принадлежит к этой культу-
ре...
...Есть множественность прасимволов. Переживание глубины, че-
рез посредство которого возникает мир, через посредство которого
ощущение расширяется в мире, многозначительное для души, собст-
венностью которой оно является, и только для нее одной, иное в
бодр-
ствовании, сне, приятии мира и наблюдении мира, различное у ребенка
и старика, горожанина и крестьянина, мужчины и женщины, это пере-
живание осуществляет, притом с полной необходимостью, для каждой
высокой культуры возможность формы, на которой зиждется все суще-
ствование этой культуры. Все понятия формальных единств, как-то:
масса, субстанция, материя, вещь
, тело, протяжение и тысяча сохра-
няемых в языках иных культур словесных обозначений соответствую-
щего видасуть бессознательные, определенные судьбой оттенки, из
всей полноты мировых возможностей предпочтительно подчеркиваю-
щие во имя отдельной культуры то, что для нее показательно. Ни одно
из них не может быть с точностью перенесено в сознание другой
куль-
туры. Ни одно из этих изначальных слов не возрождается второй раз.
Что для нас является противоположностью, как, например, смысл слов
«пространство» и «материя», может для другого духа казаться идентич-
ным. Все определяется выбором символа в тот момент, когда душа
культуры пробуждается в своей стране к самосознанию; этот выбор
являет
собой нечто потрясающее для каждого, умеющего таким обра-
зом наблюдать мировую историю. Здесь скудная проблема про-
странства критической философии возвышается до идеи макрокосма, в
котором для людей известного рода в отличие от других все ставшее
объединяется в некое единство формы и значения.