Литературные знаки и коды в прозе Е.И.Замятина: функции, семантика, способы воплощения. Попова И.М. - 36 стр.

UptoLike

Составители: 

игумена герой страстно рассуждает «о вере православной» с хозяином пивнушки, стариком-
раскольником.
И сцены эти напоминают «искания» Алеши Карамазова Достоевского, который после монастыр-
ских бесед слушает «Легенду о Великом инквизиторе» своего брата-безбожника Ивана, в грязном трак-
тире, размышляя о десятках тысяч спасенных и «многочисленных как морской песок» слабосильных, не
могущих «повторить подвиг Христа» и должных попасть в ад.
Сеня тоже подсчитывает, «сколько миллионов христиан православных во всем белом светестоль-
ко-то миллионов, неправославныхстолько-то, язычниковстолько-то». Старик-хозяин, как и Иван
Карамазов предъявляет «счет Богу»: «Один в райчетыреста в ад... Как же это он, бог-то? Как, правда,
а?». [Замятин, 1988: 1, 100 – 101].
Подобно героям романа «Братья Карамазовы», Сеня двойственен, не испытывает в себе «твердой
веры»: «И ведь вот, не верит Сеня, конечно; какой там, к черту, ад у него.
А сидит со стариком вот так и головою качает печальноне претворяется. Какие-то будто две половин-
ки в нем: одной половинкой, которая четырех факультетов вкусила, не верит, а другой, которая к стенам
кремлевским да к церквам старым привержена, – верит». [Замятин, 1988: 1, 102].
И Сеня, и старик-хозяин, и Белов, и «своевольцы» Достоевского – «о божественном сомневаются» –
хотят «разумом поверить веру, а не сердцем»: «Как же мол брак-то? Таинство, а беги от него, как от
скверныцерковники-то учат? От других, небось таинств не бегают...». [Замятин, 1988: 1, 102].
В повести «Непутевый» возникает интертекстуальная перекличка с «каверзными вопросами
Смердякова», которая будет продолжена в повестях «Знамение», «Колумб», в романе «Бич Божий».
Сердце подсказывает героям Замятина и Достоевского, что только чистая неэгоистичная любовь,
подобная отсвету божьей любви, может наполнить жизнь смыслом. Главный герой мечтает о такой
любви. Образ Сени проецируется Замятиным и на князя Мышкина из романа «Идиот». Даже в самом
названии повести «Непутевый» содержится перекличка с романом Достоевского. В облике Сени автор
подчеркивает «золотистую мягкость», напоминающую лицо Мышкина: «И ничего ведь такого как буд-
то в Сене не было. Да что ж, пожалуй, некрасив даже. Так, курносенький, бородка мягкая, золотая.
А вот мягкость эта самая в лице во всем и в глазах. Так вотденек летний, нежаркий, в костромской,
скажем, где-нибудь деревушке: выглянет солнцеи спрячется солнце, бубенчики на овцах, пыль на до-
роге от веселой телеги подняласьи не падает, золотеет». [Замятин, 1988: 1, 100].
В этом летнем «золотисто-пепельном пейзаже» России Замятин обобщает духовную суть русского
национального характера – «мягкость» душевную.
Сеня «любит» сразу двух женщин: не решается обидеть «маленькую Таню» и «старинную» Васили-
су за ее древнерусскую кику и сарафан не может бросить: «Да, обеих! Неужели не можешь понять, что
Василисуза свое, за василисино люблю, а Танюза танино...». Ироническая аллюзия, несомненно,
накладывается на роман «Идиот», где князь «любит» Аглаю и Анастасию Филиповну. [Замятин, 1988:
1, 110].
Трагическая любовь-жалость этого «положительного» героя Достоевского асимметрично варьиру-
ется у Замятина и оказывается для Сенидьявольским наваждением. В сцене святочного гадания Сеня
не может решить, на кого ему гадать: на Таню или Василису. И когда бумажка сгорела, то «на тени поя-
вилось из пепла чье-то рогатое лицо». Это явный иронический намек автора на преобладание в душе
Сени страстного, телесного начала, земного желания «обладать всеми женщинами сразу». Отталкиваясь
с помощью аллюзии от образа князя Мышкина, Замятин развенчивает ложный «идеализм» своего героя.
В этой повести, а затем в романе «Мы» Замятин отразит открытую Достоевским «духовную бо-
лезнь», существующую в природе «личности, приблизившейся к идеалу», когда в душе «совершенного
человека возникает состояние, которое
Г. Фроловский определяет как «одержимость... отыскивать и овеществлять присущий его душе образ
безусловного совершенства». [Фроловский, 1992].