Литературные знаки и коды в прозе Е.И.Замятина: функции, семантика, способы воплощения. Попова И.М. - 51 стр.

UptoLike

ВУЗ: 

ТГТУ | Тамбов

Составители: 

Рубрика: 

Сравним. У А.П. Чехова: «На другой день Иван Павлович, по проискам майора, был удален из во-
лостного правления, а майорша изгнала из своих апартаментов Марью с приказом отправляться ей «к
своему милому, барину». – О люди, люди! – вслух произносил Иван Павлович, гуляя по берегу роково-
го пруда, – что же благо дарностию вы именуете?». [Чехов, 1983].
У Е.И. Замятина: «Послушно Савоська все, как Дарья велела, до конца писал. Написал, вслух про-
чел. Как зальется Дарья, как заголосит. Голосила-голосила да в ноги Савоське. – Савосюшка, милый!
Прости ты меня, Христа ради. Не могу я к тебе поехать. Мочи моей нет, сердце изошло... В Сибирь по-
еду...
Дуры бабы, ах дуры! Поплелся домой Савоська в своем тарантасе один». [Замятин, 1989].
Сходство финальных приемов у двух писателей очевидно.
Юмористические новеллы А.П. Чехова отличает «сказовость», то есть умение так подладиться под
«слово» персонажа, что его речь глубоко и полно характеризует его социальное положение, возраст, ха-
рактер, интеллектуальный уровень, привычки, взгляды на окружающую действительность.
Вторая отличительная черта ранних чеховских рассказов – это живость сюжета, яркость фабулы.
Именно эти достоинства чеховской прозы были восприняты Е.И. Замятиным как самое необходимое и
убедительное достижение реализма
XIX века.
Особенностью замятинского рассказа «Кряжи» является «эпическое раздумье» о величии русского
духа, порожденного великими просторами страны. Мысль эта явно навеяна размышлениями Н.В. Гого-
ля в его лирических отступлениях из поэмы «Мертвые души». От Чехова здесь тонкий юмор, разлитый
по всему повествованию. Кажется, что Е.И. Замятин воссоздает ту же атмосферу, наполненную мягкой
усмешкой, как в новеллах А.П. Чехова «В рождественскую ночь», «Верба», «Загадочная натура».
Другая замятинская новелла «Письменно» представляет собой иную жанровую разновидность, так
как в основе ее сюжета лежит психологический парадокс. Автор раскрывает суть женского характера,
который на поверхностный взгляд кажется противоречивым и алогичным, а на самом деле оказывается
истинным проявлением «вечной женственной су-
ти» – всепрощения и милосердия. Эта новелла близка лучшим образцам чеховской прозы своим лако-
низмом, отточенностью мысли, одновременной простотой и сложностью фабулы, существованием
сложного символического подтекста.
Как и у А.П. Чехова, в рассказе «Письменно» каждая деталь имеет свою особую глубокую дополни-
тельную семантику. Нелепость жизни, дикость нравов подчеркиваются, например, такими деталями, как
обрезанное во сне «шутки ради» ухо у Еремея, спор о «пересиживании до смерти» друг друга в Дону,
которое, действительно, заканчивается нелепой смертью отца Дарьи.
Иронией, сходной «поэтической природы», пронизаны многий рассказы и повести А.П. Чехова, за-
трагивающие тему религиозных воззрений человечества: «Степь», «Убийство», «Ванька», «В рождест-
венскую ночь», «Накануне поста» и другие. Писатель в основном высмеивает односторонность религи-
озного мышления человека, его зацикленность на обрядовой стороне веры в Бога. Примером может по-
служить рассказ «Грешник из Толедо», где в переплетении мягкоюмористической и тонкоиронической
форм дается изображение «заблуждений человеческих», построенных на суеверном страхе перед потус-
торонними демоническими силами, то есть на примитивных предрассудках. В произведениях о право-
славии ирония писателя мягкая и добродушная, не высмеивающая сути веры, а только задевающая
формы ее проявления в людском сознании.
Е.И. Замятин, как видно из его рассказов, согласен с чеховской мыслью об увлечении большей час-
ти народа обрядовой, формальной стороной веры, что названо в Библии фарисейством. Матушка Нафа-
наила – редкая носительница веры истинной, глубинно-народной, побеждающей не только «фарисейст-
во», но и «материализм экспроприаторов», манаенских мужиков, записавшихся в атеисты. Тонкая иро-
ния замятинского рассказа «Сподручница грешных» помогает разоблачить мнимые идеалы «револю-
ционеров» и оттенить незыблемые, вечные ценности: доброту, милосердие, сострадание к ближнему,
носительницей которых оказывается матушка Нафанаила.
Еще одну существенную особенность рассказа «Сподручница грешных», напоминающую об А.П.
Чехове, заметил А.И. Солженицын: «Сжаты многие фразы, нигде лишнего глагола, но сжат и весь сю-

Страницы