ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
Исследователи И. Ильин и Г. Нефагина считают, что "человек в постмодернизме ощущает социум,
когда как рационально организованный, но несоразмерный человеческому восприятию, когда "личность
оказывается объектом тотальных манипуляций в некоей макросистеме, состоящей из норм, кодов, кон-
венций, цитат, лишенных первоначального смысла лозунгов" [Лейдерман, 2001, 3 : 30].
Восприятие жизни как "симулякра", как тотальной подмены, "муляжа" частично уже присутствует в
романе "Семь дней творения", но в поздней прозе писателя оно становится самодовлеющим.
В романах "Прощание из ниоткуда" и "Кочевание до смерти" основным принципом моделирования
действительности является постмодернистский игровой характер отношений между внутренним героем
произведения и интертекстовой реальностью. Последние романы Максимова откровенно центонны. Це-
лые абзацы художественного текста, составляются из различных цитат, иронически обыгрываемых.
Наряду с интертекстом русской классики XIX века и советской литературы XX века, (с включением
в нее традиционной народной поэтической культуры и литературных кодов мировой литературы) осо-
бое место в позднем творчестве Владимира Максимова занимают логосферные знаки эпохи, которые
художник использует в процессе создания основной идейно-эстетической концепции того или иного
произведения. Авторское слово становится пространством, в котором сосуществуют смысловые акцен-
ты и обертоны политических лозунгов, газетных объявлений, социальных клише, входящих в логосферу
культуры (понимаемую как преобладание определенных ключевых слов, характеризующих отдельную
историко-социальную эпоху).
Преувеличенно игровое отношение к "чужим текстам", сознательная ориентация на осмысление и
творческое освоение литературных знаков и кодов в процессе создания собственных произведений,
ирония, самоирония (стиль пастиш) характерно для романа "Кочевание до смерти". Приведем некото-
рые примеры.
Своеобразным символом эпохи строительства социализма в СССР, которую изображает Максимов,
становится многократно обыгрываемая им цитата из стихотворения О.Э. Мандельштама: "Мне на плечи
кидается век-волкодав". "Век-волкодав" подмял под себя несколько поколений русских людей, ибо
длился, по мысли Владимира Максимова, более семидесяти лет.
"Слоганом эпохи" воспринимается русская народная пословица "Лес рубят – щепки летят". В ин-
терпретации И.В. Сталина ("На лесосеке щепы не считают"), оправдывающая бесчисленные кровавые
жертвы сталинского террора, эта пословица на все лады повторяется в речах персонажей и воспринима-
ется ими как высшая истина: "Новую жизнь строим, а кругом враги, мы им как в горле кость", – говорит
майор Карпович, ребром ладони ломавший на допросах людям шейные позвонки одним ударом [Мак-
симов, 1994 : 595]. Кто был "ничем", тот стал "щепкой" в сталинской "мясорубке", ибо до такой степени
обесценилась человеческая жизнь.
Логосфера тоталитарного общества агональна, направлена на смертельную борьбу, поэтому главное
в такой логосфере – нахождение и заклеймение врага, однако враг представляется власть имущими не
только и не столько опасным, но в большей степени нелепым, комичным, вызывающим издевку. Враги
– "цепные псы империализма", "собаки", поэтому советские люди у них "как кость в горле". Владимир
Максимов использует подлинные выражения исторических лиц, наиболее частотные ключевые слова
эпохи, которые в изобилии встречаются в политических речах Сталина и его окружения, цитируются
начальниками и зеками в лагерях, чиновниками в государственных учреждениях и простыми людьми,
искренне верившими во "вредительство" и сплошное вражеское окружение вокруг первой страны со-
циализма.
Цинизмом веет от фразы Сталина "Жизнь становится лучше, жить становится веселей" [Максимов,
1992, 5 : 101]. Издевка над измордованным голодом, рабством и страхом, советским народом тоже иро-
нически обыгрывается в тексте.
"Культурным" кодом эпохи стал в романе "Кочевание до смерти" памятник Сталину, возвышаю-
щийся на сотни метров посреди тундры, "где людей меньше чем зверья, а он стоит, возносится к небу,
словно сфинкс в пустыне, – загадочный и неповторимый" [Максимов, 1992, 5 : 621]. Культура приобрела
кощунственные фантастические формы. И негр из стихотворения Маяковского в отрепьях сидит неда-
леко от статуи Сталина. Выражение: "Культура – легкий грим на обезьяне", принадлежащее троцкисту-
фельдшеру, становится итогом авторских размышлений о советских людях.
Строка из бардовской песни "Тоска по родине – известная морока", – дополняет характеристику ло-
госферы эпохи. Людям стало все равно, где жить, большинство превратилось в перекати-поле, сорва-
лось с корней, утратило "любовь к отеческим гробам". Очутившись за рубежами России, герои Влади-
мира Максимова не испытывают ни просветления, ни ностальгии, ощущая только "мороку". Цинизм и
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 51
- 52
- 53
- 54
- 55
- …
- следующая ›
- последняя »
