Темы и методические рекомендации к самостоятельной работе студентов по курсам истории зарубежных литератур XVII - XIX вв. Сашина Е.В. - 120 стр.

других видов искусства, научных дисциплин и словесной деятельности по
степени функциональности (цели и задачи литературы), предмета и способа
изображения и т.д.);
     2. переосмысление понятие мимесиса, в частности, разграничения
действительности литературы и фактической (физической) реальности;
     3. преодоление и разрушение главенствующей роли риторической
системы в поэтике и творчестве (художественной практике),
высвобождение поэтической системы из-под власти системы элоквенции;
     4. разрушение канонов традиционализма как извне навязанных
творческой личности правил, декларация творческой свободы
художника;
     5. переосмысление представлений о творческой личности.
     Одними из первых открытых деклараций «чистой поэзии» во
Франции можно считать предисловие к четвертому изданию романа
«Сен-Мар» Альфреда де Виньи «Размышления об истине в искусстве» (1829)
и предисловие к сборнику «Ориенталии» Виктора Гюго (1829).
     Так, например, размышляя об истине (vйritй) в искусстве, Виньи
утверждает, что «правда» (vйritй) в искусстве не тождественна
«жизненной правде» (vrai visible), а всегда будет являться неким
обобщением: «это идеальная совокупность ее принципиальных форм…,
наконец, это итоговая сумма сумм всех ее (жизненной правды – Е.С.)
ценностей». То есть искусство не должно быть повторением
действительности, оттиском (la conrte-epreuve) с нее. По мнению Виньи,
«искусство можно рассматривать лишь в его связи с ИДЕАЛОМ
ПРЕКРАСНОГО», а «жизненная правда (vrai) здесь вторична».
     Стендаль в статье «Вальтер Скотт и «Принцесса Клевская» (1830)
заостряет проблему своим почти провокационным заявлением: «Всякое
произведение искусства есть прекрасная ложь», противопоставляя
правду жизни, или, как он ее называет, «стенограмму» художественной
правде - иллюзии правды в произведении искусства, то есть лжи.
     Выделяя ряд проблем (элементов), определяющих сущность
концепции «чистой поэзии», можно сделать вывод о том, что некоторые
из них, сформулированные в общих чертах, внешне почти ничем не
отличаются от проблем, волновавших поэтов и философов
доромантических эпох, романтики лишь наполнили их новым
содержанием. Так, отрицая традиции логического рационализма в
эстетике и философии, они на первый план выдвигают личность поэта с
его творческой волей, его независимость по отношению к сложившейся
литературной традиции, к готовым трафаретным представлениям о

                                                               120