Социальная психология на рубеже веков. Ч.1. История, теория, исследования. Семечкин Н.И. - 15 стр.

избранности. Ведь если “Мы” владеем совершенно “правильной” идеей, верой, то, следовательно,
все, кто не разделяют нашу веру, неправы. Не может быть двух истин одновременно, истина всегда
одна. Иными словами, сочетание веры и догмы порождает фанатизм. Г. Лебон приходит к
парадоксальному, на первый взгляд, выводу о том, что наука, просвещая человека, в то же время
делает его фанатиком. Ведь форма внедрения научных знаний та же, что и форма распространения
религиозных верований, а именно: догматическая. Поэтому христианская забота о спасении
человеческих душ, облаченная в форму религиозного догматизма и фанатизма, породила
инквизицию, а гуманистические идеи Просвещения — свободы, равенства, братства, разума,
вызвавшие революционный фанатизм, привели к якобинскому террору во время Великой
французской революции и, добавим, к большевистскому, коммунистическому террору в России.
        Все эти и другие трагические исторические факты являются следствием мессианского
самоощущения масс, которые считают себя призванными осчастливить весь мир и самих себя. Таким
образом, вера, коль скоро она возникла и распространилась, обязательно приобретает религиозную
форму со всеми характерными для нее чертами: догматизмом, нетерпимостью, фанатизмом, слепым
подчинением, потребностью в культе, ритуале и так далее. При этом неважно, идет ли речь об
истинной религиозной вере или о вере научной, социальной, политической, то есть о совокупности тех
верований, которые Э. Фромм обозначил понятием “светские религии” (Фромм Э., 1990).
        Поэтому неудивительно, считает Г. Лебон, что массам необходима вера - любая, даже самая
нелепая или бредовая. Всякая идея “фикс”, превратившись в верование, дает массам заряд энергии,
побуждает их к коллективным действиям, вызывает массовые движения - словом, обеспечивает их
активность и жизнедеятельность.
        Все верования людей, хоть религиозные, хоть светские, в конечном итоге связаны с надеждой
на лучший мир, на более счастливое и справедливое общество. Таким образом, у людей один бог —
надежда, хотя люди и называют его разными именами. А надежда, как известно, - это мечты и
фантазии людей, связанные с прекрасным будущим. И, на первый взгляд, помыслы масс также
устремлены в будущее и создается впечатление, что именно там они жаждут обрести счастье. На
самом же деле, полагает Лебон, под видом отказа от прошлого и движения вперед, в новый сияющий
мир, в массах постоянно возрождается идея возврата в прекрасное прошлое, в потерянный рай или в
“золотой век” человечества. В самом деле, все “великие” социальные идеи, касающиеся
переустройства общества, — это различные варианты возрождения “золотого века”. И именно они
всегда воспринимаются массами с горячечным воодушевлением и фанатическим энтузиазмом.
        Консерватизм массы
        Открыв эту удивительную, просто парадоксальную тенденцию массовых движений, Лебон
объясняет ее внутренним, психологическим консерватизмом масс, хотя, казалось бы, очевидные
факты противоречат такому выводу.          И действительно, основываясь на уже названных
характеристиках массы (быстро возбудимая, переменчивая, непостоянная, эмоционально
неустойчивая, гиперчувствительная) легко прийти к заключению в духе марксистской теории,
согласно которой народные массы являются постоянным источником революционности и основным
фактором социально-политических перемен, что они - движущая сила общественного прогресса.
Вывод же психологии масс, и в частности Лебона, прямо противоположный. Выше уже отмечалось,
что с точки зрения психологии масс, природа человека остается неиз-менной, хотя с течением
времени видоизменяются способы проявления ее сущности. Тот же самый вывод можно сделать и в
отношении природы масс. Несмотря на внешнюю подвижность, изменчивость и революционность,
массы в своем психологическом основании глубоко консервативны и реакционны. Мятежный порыв
и жажда разрушения у толпы всегда заканчивается стремлением реставрировать, восстановить
старое, разрушенное. То есть стремлением воссоздать прежнее, - то, что ею же было и разрушено.
Устав от беспорядков, массы быстро становятся консервативными и мечтают уже не о переменах, а о
стабильности, порядке, “сильной руке”, способной этот порядок навести. Говоря о соотношении
революционности и консерватизма масс, Лебон приводит образ реки, на поверхности которой видны
гребни волн, поднятых ветром, но это волнение никак не отражается на основном течении реки.
        Бунтарский дух толпы - это внешнее, поверхностное явление. На самом же деле массы
бессознательно стремятся вернуться в прошлое, к своим архаическим основаниям. Массы, таким
образом, мечтают не о светлом будущем, а о великом прошлом.
        Консерватизм масс, обусловленный жаждой возврата прошлого, Лебон рассматривает как
залог общественной стабильности, как гарантию того, что общество не уничтожит самое себя в
порыве эмоционального ослепления.