Театр: балет и опера. Шаталов О.В. - 126 стр.

   Идея реформы носилась в воздухе. Расцвет разных видов комической
оперы был одним из симптомов; другим явились «Письма о танце и бале-
тах» французского хореографа Ж. Новера (1727–1810), в которых разви-
валась идея балета как драмы, а не просто зрелища. Человеком, который
воплотил реформу в жизнь, стал К. В. Глюк (1714–1787). Подобно многим
революционерам, Глюк начинал свой творческий путь как приверженец
традиции. В течение ряда лет он ставил одну за другой трагедии в старом
стиле и обращался к комической опере скорее под давлением обстоя-
тельств, чем по внутреннему побуждению. В 1762 г. он познакомился с
Р. ди Кальцабиджи (1714–1795), другом итальянского писателя и авантю-
риста Дж. Дж. Казановы (1725–1798), которому было суждено вернуть
оперные либретто к идеалу естественной выразительности, выдвинутому
флорентийской Камератой.

   Глюк и Кальцабиджи создали три оперы на итальянском языке – «Ор-
фей и Эвридика» (1762), «Альцеста» (1767), «Парис и Елена» (1770). Ни
одна из них не стала особенно популярной. Правда, роль Орфея, как и
прежде, предназначалась для мужского сопрано, но отсутствовал «сухой»
речитатив, трехчастная ария и колоратура и не допускалось никаких ук-
рашений, уводящих от основного действия. Инструментальные и вокаль-
ные средства были направлены на выявление смысла каждого слова текста.
В самом либретто история Орфея рассказывалась просто и прямо, без вся-
кой риторики. Когда Глюк обосновался в Париже и начал сочинять оперы
нового стиля на французские либретто, ему сопутствовал большой успех.
«Ифигения в Авлиде» (1774) и последовавшая за ней «Ифигения в Тавриде»
(1779) сочетали возвышенность драмы, характерную для opera seria, с бо-
гатством немецкого гармонического письма, и музыкальное целое благо-
родством лирического звучания соответствовало сюжетам из Эврипида, на
которые написаны эти оперы. Глюк создал модель музыкальной драмы,
которая затем стала основой для множества модификаций.

   Если Глюк боролся за то, чтобы исключить все устаревшее из оперы-
сериа, то Моцарт стремился внести в нее все недостающее из opera buffa.
Он придал оперной форме изящество и человечность, углубил тени, чтобы
сильнее подчеркнуть вспышки остроумия и веселья. В своем творчестве он
создал редкий тип комедии, которая может тронуть слушателя до слез;
ведь до сих пор невозможно сказать точно, что такое моцартовский «Дон
Жуан» – комедия или трагедия.

   Выпавшее Моцарту нелегкое детство странствующего виртуоза-вундер-
кинда заставило его рано познакомиться со всеми родами музыки – неапо-
литанской песней, немецким контрапунктом, зарождающейся венской
симфонией. Опираясь на эти впечатления, он создал свой вполне интерна-

                                  126