Театр: балет и опера. Шаталов О.В. - 133 стр.

шел в музыкальный театр в тот период, когда соединение национальной
традиции комической оперы с романтическими тенденциями вызвало к
жизни такие красивые и оригинальные оперы, как «Фауст» (1859) Ш. Гу-
но (1818–1893) и «Миньон» (1866) А. Тома (1811–1896). В «Кармен» (1875)
Бизе достиг поразительной остроты музыкальной характеристики, которой
французский музыкальный театр не знал со времен Рамо. Либреттисты Би-
зе сохранили мощный реализм новеллы П. Мериме, насколько это допус-
кал жанр комической оперы. По драматургической цельности с «Кармен»
можно сопоставить лишь «Сказки Гофмана» (1881) Ж. Оффенбаха (1819–
1880). К. Сен-Санс (1835–1921) в «Самсоне и Далиле» (1877) тоже дает яр-
кие музыкальные характеристики, но как целое эта опера достаточно ста-
тична. Прелестное сочинение – «Лакме» (1883) Л. Делиба (1836–1891); то же
самое можно сказать и о ряде опер Ж. Массне (1842–1912), cреди них такие
достижения, как «Манон» (1884) и «Вертер» (1892) – камерные оперы, отме-
ченные естественностью мелодики, вытекающей из интонаций речи.

   Еще дальше по этому пути пошел К. Дебюсси (1862–1918), чью вокаль-
ную мелодику можно назвать нотированной речью. Его опера «Пеллеас и
Мелисанда» (1902) по одноименной пьесе М. Метерлинка явилась опытом
слияния музыки и драмы, напоминающим о «Тристане» Вагнера, при том,
однако, что Дебюсси сознательно делал это совсем иными методами. Му-
зыка Вагнера – героическая и насквозь хроматическая; музыка Дебюсси –
утонченная, аскетичная, а в области гармонии – весьма своеобразная и
часто опирающаяся на модальный принцип. Оркестр воспроизводит сред-
невековую атмосферу и рисует эмоциональные состояния персонажей, но
в отличие от вагнеровских опер, нигде не подавляет пение.

   Другие оперы эпохи романтизма. Никто не повлиял так сильно на Де-
бюсси, а также на других композиторов, боровшихся с засильем вагнеров-
ского влияния, как М. П. Мусоргский (1839–1881). Мусоргский, которому
было суждено стать создателем подлинно русской оперы, отошел от мето-
да включения в произведение отдельных красочных образцов фольклора,
что было характерно для его соотечественника и предшественника
М. П. Глинки (1804–1857) в операх «Жизнь за царя» (1836) и «Руслан и
Людмила» (1842). Вместо этого он обратился к мрачной психологической
драме из русской истории «Борис Годунов» А. С. Пушкина (опера была по-
ставлена в 1874 г.), а затем к еще более сложному, эпическому сюжету
оперы «Хованщина» (поставлена в 1886 г.), где речь идет о борьбе привер-
женцев самобытного пути России (староверы, или раскольники) с пагуб-
ными последствиями насаждения западной цивилизации, воплощенной в
фигуре Петра Великого.



                                   133