Теория и практика танцевально-экспрессивного тренинга - 35 стр.

UptoLike

Составители:

Рубрика:

Э. Ноак также замечает, что «на ранних стадиях развития человечества

танец, движения и жесты были, вероятно, языком, на котором мы общались не

только с неизвестным, но и друг с другом» [46, с.184]. Кроме того, Э. Ноак

подчёркивает роль танца в развитии идентификации и имитации, показывая, что

развитие танца является ранним механизмом воспроизведения

человеком

явлений окружающего мира и поведения другого человека в ритмических

движениях.

Е.К. Луговая также рассматривает танец как «невербальную форму

общения в культуре» [31, с. 54], способную выполнять одну из основных

функций языка – хранение и передачу системы высших ценностей общества.

Свои доказательства данного тезиса Е.К. Луговая строит на анализе

первобытного танца,

который одновременно являлся и средством создания, и

средством выражения, и средством сохранения мифа. «Древние люди не

проповедовали свою религию, а танцевали ее; весь мир представлялся им

магическим танцем видимых и невидимых сил, и сами они в танце обращались к

Богу за помощью» – пишет Е.К. Луговая [31, с. 56]. Эта способность танца

аккумулировать

в себе общественные ценности и идеалы сохранилась до наших

дней и нашла свое выражение в современном танце. Танец, по утверждению Е.К

Луговой, является интерпретацией, как всеобщей универсальной жизни, так и

нашего внутреннего бытия.

Идею о танце как особом знаке, в котором в концентрированном виде

представлен внутренний смысл, как личностный,

так и надличностный, и

одновременно, как о процессе, в ходе которого достигается единство внешнего и

внутреннего, мы находим у М.М. Бахтина: «В пляске сливается моя внешность,

только другим видимая и для других существующая, с моей внутренней

самоощущающейся органической активностью; в пляске все внутреннее во мне

стремиться выйти наружу, совпасть с

внешностью, в пляске я наиболее