ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
Под руководством Председателя ЦС СВБ Е.М. Ярославского проводилась политика, направленная на су-
жение круга деятельности религиозных организаций всех течений, сведение ее исключительно к отправлению
религиозных обрядов, массовое сокращение тиража религиозных изданий с одновременным многократным
ростом потока антирелигиозных изданий. Как покажет опыт последующих лет, форсированный рост СВБ был
искусственным. Антирелигиозная пропаганда и массовые исключения из партии и комсомола за совершение
религиозных обрядов постепенно все-таки делали свое дело: все меньше граждан участвовало в традиционных
обрядах, не прибегая, как правило, и к новым обрядам. Под давлением комсомольцев из родительских домов
исчезали иконы. Их заменяли портреты коммунистических вождей. Вместо крестиков комсомольцы носили
комсомольские значки, а пионеры – красные галстуки. В учреждениях повсюду организовывались "красные
уголки". "Красный угол" – место икон – отдавалось под новые агитационные материалы.
Видимо руководство партии и комсомола, не афишируя это, все же учитывало, что атеизм не может стать
заменителем религии, удовлетворить потребности в высших целях, поскольку он не имеет позитивного начала.
Полностью атеистическим СССР так и не стал, да его и не пытались сделать таким. Место разрушаемой рели-
гии заняла социалистическая идеология. Атеизм или, как чаще и точнее выражались, "безбожие", был лишь
орудием в борьбе против старой системы ценностей.
Формируя "нового человека", коммунистические "архитекторы" наряду с голым отрицанием традицион-
ных религий вселяли в общественное сознание безграничную веру в правоту партии и ее вождей, в скорое при-
шествие нового царствия божьего на земле – коммунизма. Идея о мессианской, спасительной роли России пре-
вратилась в идею об авангардной роли СССР в мировой революции. Под влиянием этого общественное созна-
ние становилось все более религиозным. "Вера – это то отношение к какой-либо идее (или комплексу идей),
когда ценность ее – не в ее соответствии реальности, внешнему опыту, а в том, что она удовлетворяет нашим
внутренним, человеческим потребностям, придает смысл и значение нашим жизням".
Сознание детей и молодежи 1920-х гг. (а они составляли абсолютное большинство воинствующих безбож-
ников) в меньшей степени, чем сознание какого-либо другого из живших тогда поколений, было сориентирова-
но на традиционные верования: в пору их детства и юношества религиозное воспитание было значительно за-
труднено действиями властей. К тому же сама окружающая обстановка (кровавая гражданская война, голод,
несправедливости и противоречия нэпа) опровергала ценность многих религиозных идей. В отличие от людей
старших поколений у молодежи не было "механизма защиты" от критиков религии. Только "дорогую" идею
человек не отдает на поругание критикам, а для большинства людей нового поколения христианская модель
человеческого бытия таковой не являлась. Стремление к реальному, земному, а не потустороннему счастью
становилось объектом веры "нового человека". В отличие от традиционных религий коммунистические идеоло-
ги обещали счастье в обозримом будущем, более кропотливо, чем религиозные проповедники, разъясняли, ка-
ким будет путь к этому счастью и в чем выразится оно само. К тому же вера отцов не помешала социальным
катаклизмам, свидетелями которых молодежь была в детстве и юности. Поэтому сознание юношей и девушек
работало, подобно пропагандистской мысли Е. Ярославского: "Разве религия спасала от войны? Религия сама
была поводом для бесчисленного множества войн. Разве религия спасала от неравенства? Религия сама узако-
нивала это неравенство. Разве религия спасала человечество от проституции, от нищеты, от голода? Только
коммунизм создает условия для жизни людей без классовой борьбы, – потому что коммунизм уничтожает де-
ление людей на классы, без войны, потому что устраняет все причины, ведущие к войнам; без нищеты и голода
– потому что повышает в огромной степени благосостояние всего общества; без угнетения человека человеком,
потому что создает действительные условия для равенства свободных людей; без проституции, – потому что
устраняет социальные причины проституции для общественного воспитания, для серьезной и широкой заботы
обо всех родившихся. И если сейчас еще есть это общественное зло, то только потому, что нет коммунизма".
Более осязаемым, чем "божий промысел" было объяснение трудностей на пути строительства коммунизма:
назывались конкретные враги. На восприятие этих упрощенных объяснений работали энергичность пропаган-
дистов и малообразованность, низкая культура советских граждан. Став объектом веры, марксизм не перестал
быть научной теорией, апеллирующей к разуму и фактам, но среди советского населения воспринимать таковой
его могла лишь очень узкая группа лиц. Антирелигиозная пропаганда в основном и была ориентирована не на
эту узкую группу, а на бедняцкие и пролетарские слои, наиболее податливые к упрощенным схемам, интерес-
ным примерам, красивым лозунгам. Для них атеизм был своего рода попыткой выделиться, неким хулиганст-
вом. Это подобные атеисты опубликовали в тамбовской стенгазете "Перо деревоотделочника" кощунственные
строки:
А теперь пора не та,
С богом я расстался,
Изувечил бы Христа,
Если бы попался
1
.
С остальными предпочитали говорить языком не убеждения, а запугивания, силы. Обретя веру в комму-
низм, "новые верующие" постепенно ставили во все более трудное положение "новых староверцев". Пика роста
СВБ достиг в 1932 г., когда союз насчитывал 5,5 млн. человек, в ЦЧО – 350 тыс. Однако после 1932 г. в офици-
альных речах о численности союза идеологи воинствующего безбожия предпочитали молчать. Дело в том, что
дальнейший рост организации прекратился, 1932 г. исчерпал возможности рекрутирования безбожников.
1
Это подобные атеисты-Шариковы также готовы были изувечить Христа, как впоследствии многих высокопоставлен-
ных гонителей Христа.
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 31
- 32
- 33
- 34
- 35
- …
- следующая ›
- последняя »
