Смысл художественного текста. Словесный образ как актуализатор смысла. Солодилова И.А. - 24 стр.

воспринимающий текст, активно вовлечен в порождение смыслов и создание
нового текста" (там же: 219).
      Отнесенность смысла к субъекту понимания, иными словами,
включенность понимающего в герменевтический круг, позволяет разрешить
проблему     адекватности      восприятия,   множественности     толкований
художественного текста, возрастания его смысловой емкости от эпохи к эпохе.
Уникальность внутреннего мира каждого читателя как субъекта понимания,
обусловленная его образованием, верованиями, морально-этическими
нормами и т.п., то, что в лингвистике обозначается понятием "индивидуально-
смысловой контекст" (см. н-р, Никифоров 1991: 85), неизбежно предполагает
нетождественность равновозможных толкований. Разное прочтение одного и
того же текста связано также и с эпохой, в которой интерпретатор обращается
к тексту (об этом свидетельствует множественность сценических трактовок
драматургических произведений великих авторов).
      Высокохудожественное произведение, вызывая к себе интерес новых и
новых поколений читателей, будет несомненно приобретать смысловые
оттенки и давать ответы на рождаемые новой эпохой вопросы. ("Время,
разоряющее дворцы, обогащает стихи" (Борхес 1984: 159)). Смена внешнего,
внелингвистического       контекста    обуславливает     появление    новых
дополнительных смыслов, не свойственных произведению в эпоху его автора.
В этом отношении концепция "потенциального смысла", широко
представленная в традиционной лингвистике (Бахтин 1986: 370; Лихачев 1981:
69-80), а также концепция текста с "самопорождающейся семантикой",
разработанная в русле структурализма (Шрейдер 1978: 236-250; Лотман 1970,
1972, 1982 – конконцепция текста как "генератора смысла") представляются
нам не совсем адекватными. Если в рамках первой концепции
дополнительный смысл, который мы обнаруживаем в тексте, но который
неизвестен автору и его современникам, считается с самого начала
заложенным в произведении как существующий там в неосознанной форме
потенциальный смысл, то в рамках второй текст представляется "мыслящим
устройством", "смысловым генератором", порождающим новые смыслы
независимо от человека. И в том, и в другом случае встает вопрос о
правомерности, с одной стороны, говорить о существовании некоего
дополнительного смысла в потенции, смысла, которого не мыслят, не
воспринимают ни современники автора, ни он сам, ибо речь идет не о
материальных особенностях текста, а об идеальных феноменах, продуктах
духовной деятельности человека, а с другой, - о правомерности
отождествления текста с человеком, когда текст становится субъектом
смыслообразования.
      Решение проблемы смыслового обогащения художественных текстов
связано, на наш взгляд, с относительным характером процесса понимания:




                                                                         24