Русская литература конца ХIХ - начала ХХ века. Художник и литературный процесс. Спивак Р.С. - 42 стр.

        «Русское» как предмет изображения в творчестве
                      И. Бунина и А. Блока

рым мужики с гоготом кричат: «Тпру!», и с образами слабо-
сильной клячи, по поводу которой ее хозяин уверял, что ее «не
удержишь», и лошади-убийцы (III, 75; 82; 78). В этом же ряду
воспринимается изображение свадебного поезда с Дениской и
Молодой, мчащегося в «буйную темную муть».
      Но при этом в дисгармоничной, нищей жизни народа пи-
сатель умеет видеть красоту – то грозную, первозданно-дикую,
то щемяще задушевную. Она проявляется в народном искусстве
и народной жизни тем строем чувств, в котором автор «Дерев-
ни» видит художественную, артистическую одаренность. Худо-
жественное начало напоминает о себе в единоборстве Ивануш-
ки со смертью, в воспоминаниях Тихона о поющих зимними
вечерами девках-кружевницах, в прекрасном облике Молодой, в
проходящих через все повествование выразительных строчках
народных песен, красочных ярмарочных сценах, наконец, в
грозной картине бушующей, заносящей Дурновку вьюги.
Фольклорная стилизация усиливает эстетический аспект изо-
бражения и служит писателю средством осмысления художе-
ственного начала национальной жизни как вечного, исконно
присущего ей. В сюжете произведения оно противостоит прак-
тической, социально-бытовой жизни народа как автономная ду-
ховная субстанция национального бытия и то подчеркивает
убожество социально-бытового уклада, то само принимает
странные, искаженные формы, но на реальный строй социально-
бытовых отношений не оказывает влияния.
      В лирике Бунина Русь – древняя, допетровская Русь ки-
евских князей («Сон Епископа Игнатия Ростовского», «Князь
Всеслав»), псковских бунтов («Казнь»), хорошо помнящая Ба-
тыя и Грозного («Шестикрылый»), Русь бояр и скоморохов
(«Скоморохи»), полесских древлян («Край без истории...»),
страстотерпцев («Святой Прокопий»). Старая Русь в лирике Бу-
нина резко расходится с традицией ее славянофильской интер-
претации как надуманно книжной, ложной, идущей от незнания
действительности. Очевидно, именно ее поэт имел в виду, когда
в публикации 1916 г. завершил стихотворение «Архистратиг
средневековый» строчками: «Их сытые, болтливые уста / Про-
рочат Руси быть архистратигом, / Кощунствуют о рубище Хри-


                             42