Русская литература конца ХIХ - начала ХХ века. Художник и литературный процесс. Спивак Р.С. - 52 стр.

         Чехов и идея смирения в русской литературе ХIХ века


ских литературных персонажей по праву занимают место также
любимые герои Достоевского Зосима и князь Мышкин. «Сми-
рись, гордый человек!» – провозглашает их создатель в своей
известной речи на юбилее Пушкина.
      Вписывается ли в эту традицию русской культуры ХIХ в.
А.П.Чехов? И нет, и да. Остановимся сначала на первом. Сми-
рение в целом ряде произведений Чехова уступает место жал-
ким переживаниям субъекта с комплексом неполноценности
или добровольной капитуляции перед обстоятельствами, кото-
рые можно было бы изменить, и бессильному, запоздалому про-
тесту против собственной пассивности и нерешительности. Сра-
зу вспоминаются известные рассказы Чехова «Смерть чиновни-
ка» и «Толстый и тонкий». А.Дерман и П.М.Бицилли отмечали,
что тема «выдавливания из себя раба», т.е., если посмотреть с
другой стороны, констатация духовного рабства, свойственного
человеку, является одной из доминант чеховского творчества5.
      Нельзя сказать, чтобы русская литература ХIХ в. не под-
нимала голос против духовного закрепощения личности.
Вспомним, например, произведения Пушкина «Вольность», «К
Чаадаеву», «Сеятель», «Забыв и рощу и свободу…», стихотво-
рение Лермонтова «Прощай, немытая Россия», Некрасова –
«Разговор у парадного подъезда» или «Сказку о том, как мужик
двух генералов прокормил» и «Историю одного города» Салты-
кова-Щедрина. Однако бунт против духовного рабства звучал
все же не столь часто, как в произведениях Чехова, и художест-
венное пространство смирения и рабства было достаточно четко
разграничено: к «гордому» человеку русский автор ХIХ в. взы-
вает на территории политического сознания личности, к «сми-
ренному» – в рамках ситуации нравственной. В творчестве Че-
хова духовное рабство расширяет границы своей территории и,
как пародия на смирение, активно теснит традиционное смире-
ние на его исконной территории сугубо нравственных пережи-
ваний. Так, в романе Тургенева «Дворянское гнездо» смирение
Лизы Калитиной перед невозможностью брака и, следовательно,

5
  Бицилли П.М. Творчество Чехова. Опыт стилистического анализа // Бицилли П.М.
Трагедия русской культуры. Исследования. Статьи. Рецензии. М., 2000. С.215.



                                     52