Русская литература конца ХIХ - начала ХХ века. Художник и литературный процесс. Спивак Р.С. - 55 стр.

UptoLike

ВУЗ: 

ПГНИУ | Пермь

Составители: 

Рубрика: 

Чехов и идея смирения в русской литературе ХIХ века
55
ня передает своим воспитанницам православную мудрость:
правда в том, как «определил Господь». Но аллюзия лишь отте-
няет несхожесть душевного настроя героинь, разность ситуаций,
продиктованную разностью авторской позиции. Пушкинская
Татьяна действительно смиряется с положением светской дамы,
и она становится признанным нравственным авторитетом в гла-
зах света, достойной женой уважаемого человека, обретает в
замужестве опору, сознание нужности своего существования
другому. Совсем по Библии: «…облекитесь смиренномудрием,
потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благо-
дать. И так, смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет
вас в свое время» (1 Петр. 5 : 5,6.). В душевном же состоянии
трех чеховских сестер мы видим не согласие с обстоятельства-
ми, а сломленное обстоятельствами сопротивление, сознание
своего бессилия изменить течение жизни. В ссылках Ольги и
Ирины на судьбу звучит глубокая подавленность, место успо-
коения занимает нервозность, неуверенность, ощущение пора-
жения: «Все от Бога», «Как-то мне поможет Бог», «Все делается
не по-нашему» (IX, 597).
Три женщины, покорившиеся тому, что не смогли изме-
нить – неизбежному одиночеству, отсутствию любви, понима-
ния, культурной атмосферы, – выглядят в финале драмы слом-
ленными, испуганными. Авторская ремарка это подчеркивает:
«Три сестры стоят, прижавшись друг к другу» (IX, 600). Извест-
на также входившая в текст пьесы, но не принятая Станислав-
ским к постановке ремарка автора, согласно которой во время
заключительных монологов сестер в глубине сцены проносят
труп убитого на дуэли Тузенбаха
7
. Ремарка могла быть воспри-
нята как напоминание о неумолимой поступи судьбы, стуча-
щейся в дверь, и навести на мысль о доле вины сестер в смерти
барона и понимании ими своей виновности.
Мы чувствуем, что в авторском изображении драмы ге-
роинь нет места тому смирению, которым Пушкин наделил
Татьяну. Правда, монологи сестер в финале драмы как будто
7
См.: Хализев В.Е. Драматургия Чехова в немецком литературоведении //
А.Н.Островский, А.П.Чехов и литературный процесс Х1Х – ХХ вв. М., 2003. С.395. 
         Чехов и идея смирения в русской литературе ХIХ века


ня передает своим воспитанницам православную мудрость:
правда в том, как «определил Господь». Но аллюзия лишь отте-
няет несхожесть душевного настроя героинь, разность ситуаций,
продиктованную разностью авторской позиции. Пушкинская
Татьяна действительно смиряется с положением светской дамы,
и она становится признанным нравственным авторитетом в гла-
зах света, достойной женой уважаемого человека, обретает в
замужестве опору, сознание нужности своего существования
другому. Совсем по Библии: «…облекитесь смиренномудрием,
потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благо-
дать. И так, смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет
вас в свое время» (1 Петр. 5 : 5,6.). В душевном же состоянии
трех чеховских сестер мы видим не согласие с обстоятельства-
ми, а сломленное обстоятельствами сопротивление, сознание
своего бессилия изменить течение жизни. В ссылках Ольги и
Ирины на судьбу звучит глубокая подавленность, место успо-
коения занимает нервозность, неуверенность, ощущение пора-
жения: «Все от Бога», «Как-то мне поможет Бог», «Все делается
не по-нашему» (IX, 597).
      Три женщины, покорившиеся тому, что не смогли изме-
нить – неизбежному одиночеству, отсутствию любви, понима-
ния, культурной атмосферы, – выглядят в финале драмы слом-
ленными, испуганными. Авторская ремарка это подчеркивает:
«Три сестры стоят, прижавшись друг к другу» (IX, 600). Извест-
на также входившая в текст пьесы, но не принятая Станислав-
ским к постановке ремарка автора, согласно которой во время
заключительных монологов сестер в глубине сцены проносят
труп убитого на дуэли Тузенбаха7. Ремарка могла быть воспри-
нята как напоминание о неумолимой поступи судьбы, стуча-
щейся в дверь, и навести на мысль о доле вины сестер в смерти
барона и понимании ими своей виновности.
       Мы чувствуем, что в авторском изображении драмы ге-
роинь нет места тому смирению, которым Пушкин наделил
Татьяну. Правда, монологи сестер в финале драмы как будто

7
   См.: Хализев В.Е. Драматургия Чехова в немецком литературоведении //
А.Н.Островский, А.П.Чехов и литературный процесс Х1Х – ХХ вв. М., 2003. С.395.



                                     55

Страницы