Русская литература конца ХIХ - начала ХХ века. Художник и литературный процесс. Спивак Р.С. - 91 стр.

              Л. Андреев и русский экзистенциализм


ха, переживаемого персонажами. Но ее суть не в отсутствии Бо-
га и не в наличии его, хотя бы в сознании героев, а в покинуто-
сти человека Богом на самого себя. Именно такая ситуация
очень важна в философском сюжете повести «Иуда Искариот».
Иисус находится рядом с Иудой и понимает смысл его дерзкого
замысла. Более того, напряженно обдумывает и пересматривает
свое к нему отношение: «… и говорил Иисус ... Но вдруг Иисус
смолк – резким незаконченным звуком … <...> И когда последо-
вали за его взором, то увидели … Иуду …». «Прямо к Иуде шел
Иисус и слово какое-то нес на устах своих – и прошел мимо Иу-
ды …» (II, 20) «… Иисус не захотел похвалить Иуду. Молча шел
он впереди, покусывая сорванную травинку…» (II, 19).
      Иуда жаждет услышать слово Божье и подчиниться ему.
Но Иисус молчит:
      «– Ты знаешь, куда иду я, Господи? Я иду предать тебя в
руки твоих врагов.
      И было долгое молчание…
      – Ты молчишь, Господи? Ты приказываешь мне идти?
      И снова молчание.
       – Позволь мне остаться. Но ты не можешь? Или не сме-
ешь? Или не хочешь?» (II, 39).
      Человеку Андреева не вымолить у Бога участия к себе.
Бог оставил человека. И все же жизнь человеческая устремлена
к Богу.
      Синкретический характер экзистенциального сознания
Л. Андреева объясняет возможность соединения в сознании че-
ловека метафизического ужаса и восторга, настроений отчаяния,
мятежности и стоицизма, идеи исходной трагичности мироуст-
ройства и гимна человеку на Земле и сам, в свою очередь, объ-
ясняется оксюморонным алгоритмом художественного сознания
русского Серебряного века.




                              91