Русская литература конца ХIХ - начала ХХ века. Художник и литературный процесс. Спивак Р.С. - 97 стр.

     «Иуда Искариот» Л. Андреева: поэтика и интерпретация


для других учеников, для Иуды Иисус – нравственный Абсолют,
тот, кого он «в тоске и муках искал... всю... жизнь, искал и на-
шел!» (39). Но андреевский Иисус надеется, что зло будет побе-
ждено верой человечества в его Слово, и не желает принимать в
расчет реальность. Поведение Иуды продиктовано знанием ре-
альной сложной природы человека, знанием, сформированным и
проверенным его трезвым и бесстрашным разумом. В повести
постоянно подчеркивается глубокий и мятежный ум Иуды,
склонный к бесконечному пересмотру выводов, накоплению
опыта. За ним в среде учеников закреплено прозвище «умного»,
он постоянно «быстро двигает по сторонам» «живым и зорким
глазом», неустанно задается вопросом «кто прав?», учит Марию
помнить прошлое для будущего. Его «предательство», как он
его задумывает, – последняя отчаянная попытка прервать сон
разума, в котором пребывает человечество, разбудить его со-
знание. И при этом образ Иуды вовсе не символизирует собой
голое и бездушное рацио. Внутренняя борьба Иуды с собой, му-
чительные сомнения в своей правоте, упрямая алогичная надеж-
да на то, что люди прозреют и распятие окажется ненужным,
порождены любовью к Христу и преданностью его учению. Од-
нако слепой вере как двигателю нравственного и исторического
прогресса и доказательству верности Иуда противопоставляет
духовную работу раскрепощенной мысли, творческое самосоз-
нание свободной личности, способной взять на себя всю ответ-
ственность за нестандартное решение. В своих глазах он един-
ственный сподвижник Иисуса и верный ученик, тогда как в бук-
вальном следовании остальных учеников Слову Учителя он ви-
дит малодушие, трусость, тупость, в их поведении – истинное
предательство.
      Но как относится к Иуде автор произведения? Это основ-
ной вопрос, на который должен дать ответ интерпретатор повес-
ти. Проанализируем с этой целью субъектную и объектную
структуру повести.
      Субъектная организация ее специфична и непроста. Ши-
рокое использование Андреевым стилизации и несобственно-
прямой речи приводит к размытости и подвижности границ соз-
нания персонажей и повествователя. Субъекты сознания ока-
зываются часто не оформлены как субъекты речи. Однако

                              97