Составители:
Рубрика:
2
2
4
4
Некоторые методологические подходы слишком узко трактуют понятие
интертекстуальности под влиянием структурализма и редуцируют его до обез-
личенной монологизированной сущности (Todorov 1984). В нашем понимании
любой текст изначально диалогизирован (порождается в диалоге и участвует в
формировании диалога) и активно взаимодействует с другими текстами. Интер-
текстуальная связь активизирует общие и концептуальные системы знаний, ко-
торые находятся непосредственно за пределами текста. Интертекстуальные
функции не всегда, однако, активны; существуют, например, обязательные
формы интертекстуальности, системно удовлетворяющие основному текстопо-
строительному требованию – внутренней когерентности (например, во вторич-
ных текстах). Интертекстуальность может принимать форму имитации, плагиа-
та, пародии, цитирования, опровержения или трансформации текстов. По сло-
вам Кристевой, каждый текст конструируется как мозаика цитирования; каж-
дый текст – это абсорбция и трансформация других текстов
1
(Kristeva 1969).
Неправильно было бы рассматривать интертекстуальность как механиче-
ский процесс. Текст – это не только лишь включение текстуальных фрагментов,
отбираемых из других текстов. Не следует также понимать интертекстуаль-
ность как простое включение окказиональной референции в другой текст. Ско-
рее они привносятся в текст по какой-то причине. Мотивационную природу
этого интертекстуального отношения можно объяснить с точки зрения таких
понятий как текстуальная функция, или коммуникативная цель (Зотов 2000).
Очевидно совместимость понятий «цель», «мотив» и применение «чужого сло-
ва» в собственной текстуальной ткани и является одним из маркеров, а с другой
стороны, одной из функций диалогики текста, представляющей собой не только
модель социально-речевого взаимодействия, но и систему текстопостроитель-
ных ходов и стереотипов.
Типология интертекстуальности, определяемая как отношение, которое
текст поддерживает с предшествующими текстами (претекстами), приводится в
«Энциклопедическом словаре семиотики» (Sebeok (ed) 1986). По мнению авто-
ров, интертексты принадлежат к одной из следующих категорий:
1) ссылка (сноска), когда раскрываются источники, указывающие назва-
ние, главу и т. д. ;
2) клише, стереотипное выражение, которое стало незначимым из-за
чрезмерного использования;
3) литературная аллюзия, цитация или ссылка на выдающуюся работу;
4) самоцитирование;
5) конвенциальность, идея, которая утратила авторские характеристики
из-за частого употребления;
6) пословицы, изречения, которые находятся в социальной памяти;
1
Здесь имеет смысл обратиться к высказыванию М.М. Бахтина, где он отмечал,
что «наша речь наполнена чужими словами разной степени чужести и освоенности» (Бахтин
1979); следовательно, концепция Кристевой самым прямым образом перекликается с бахтин-
скими взглядами.
Некоторые методологические подходы слишком узко трактуют понятие интертекстуальности под влиянием структурализма и редуцируют его до обез- личенной монологизированной сущности (Todorov 1984). В нашем понимании любой текст изначально диалогизирован (порождается в диалоге и участвует в формировании диалога) и активно взаимодействует с другими текстами. Интер- текстуальная связь активизирует общие и концептуальные системы знаний, ко- торые находятся непосредственно за пределами текста. Интертекстуальные функции не всегда, однако, активны; существуют, например, обязательные формы интертекстуальности, системно удовлетворяющие основному текстопо- строительному требованию – внутренней когерентности (например, во вторич- ных текстах). Интертекстуальность может принимать форму имитации, плагиа- та, пародии, цитирования, опровержения или трансформации текстов. По сло- вам Кристевой, каждый текст конструируется как мозаика цитирования; каж- дый текст – это абсорбция и трансформация других текстов1 (Kristeva 1969). Неправильно было бы рассматривать интертекстуальность как механиче- ский процесс. Текст – это не только лишь включение текстуальных фрагментов, отбираемых из других текстов. Не следует также понимать интертекстуаль- ность как простое включение окказиональной референции в другой текст. Ско- рее они привносятся в текст по какой-то причине. Мотивационную природу этого интертекстуального отношения можно объяснить с точки зрения таких понятий как текстуальная функция, или коммуникативная цель (Зотов 2000). Очевидно совместимость понятий «цель», «мотив» и применение «чужого сло- ва» в собственной текстуальной ткани и является одним из маркеров, а с другой стороны, одной из функций диалогики текста, представляющей собой не только модель социально-речевого взаимодействия, но и систему текстопостроитель- ных ходов и стереотипов. Типология интертекстуальности, определяемая как отношение, которое текст поддерживает с предшествующими текстами (претекстами), приводится в «Энциклопедическом словаре семиотики» (Sebeok (ed) 1986). По мнению авто- ров, интертексты принадлежат к одной из следующих категорий: 1) ссылка (сноска), когда раскрываются источники, указывающие назва- ние, главу и т. д. ; 2) клише, стереотипное выражение, которое стало незначимым из-за чрезмерного использования; 3) литературная аллюзия, цитация или ссылка на выдающуюся работу; 4) самоцитирование; 5) конвенциальность, идея, которая утратила авторские характеристики из-за частого употребления; 6) пословицы, изречения, которые находятся в социальной памяти; 1 Здесь имеет смысл обратиться к высказыванию М.М. Бахтина, где он отмечал, что «наша речь наполнена чужими словами разной степени чужести и освоенности» (Бахтин 1979); следовательно, концепция Кристевой самым прямым образом перекликается с бахтин- скими взглядами. 24
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 22
- 23
- 24
- 25
- 26
- …
- следующая ›
- последняя »