Диалогика научного текста. Свойкин К.Б. - 79 стр.

UptoLike

Составители: 

Рубрика: 

7
7
9
9
ально существующих в коммуникации языковых явлений к их парадигматиче-
ской семантике. Восприятие языковой деятельности как «динамической иерар-
хии процессов» (Леонтьев 1977) заставляет нас интерпретировать семантику
языковой деятельности в ракурсе коммуникативной деятельности, где происхо-
дит реализация как ее прагматических, так и структурных свойств.
Одной из причин осознания недостаточности статичных системно-
структурных методов исследования коммуникативных и языковых процессов
стал продиктованный процессом развития языкознания выход лингви-
стического анализа за рамки предложения в текст (Александрова 1984). Приня-
тие текста в парадигму объектов исследования, ознаменовавшее собой качест-
венный поворот в лингвистике, тем не менее, находится еще в стадии становле-
ния и развития, о чем свидетельствует, в частности, неопределенность самого
понятия «лингвистика текста». Существующее широкое разночтение понятия
текста демонстрирует не столько недостаточный уровень научной разработки
самой проблемы, сколько неоднозначность и многоаспектность объекта анали-
за. Текст, являясь, несомненно, целостным образованием, «включает в себя не
одну, а несколько взаимодействующих системных целостностей, для каждой из
которых характерен свой уровень онтологической обобщенности, свой план со-
держания и план выражения и своя система категориальных признаков» о-
робьева 1991).
Рассмотрение текста предполагает углубленный анализ взаимоотношений
всех компонентов и условий порождения и восприятия, а также анализ ма-
териальных и идеальных структур, определяющих эти процессы. Особое вни-
мание следует, по-видимому, уделить когнитивным, информационным струк-
турам, которые составляют содержательную сторону всякого высказывания.
Рассматривать эти структуры следует не в плане их единичного, изолированно-
го проявления, а в системе их социально-коммуникативного, диалогического
функционирования (Апухтин 1977, Баранов 1990).
Следовательно, важно рассматривать текст не только как продукт некото-
рой, отдельно взятой коммуникативной ситуации, а как относительно авто-
номное (не изолированное, а автономное) «звено» в рамках «бесконечной диа-
логической цепи» (Бахтин 1979) текстов, объединенных общей темой или опи-
сывающих общие или близкие явления действительности. Такие тексты, несо-
мненно, должны обладать свойствами, которые позволяют им вступать в эти
отношения. Такое свойство смыслового соприкосновения Бахтин назвал «смы-
словой конвергенцией».
При рассмотрении этого явления с позиции современной теории текста
возникает необходимость в построении таких моделей коммуникативных про-
цессов, в которых учитывались бы свойства текста как продукта конкретной
коммуникативной ситуации и, одновременно, относительно автономной смы-
словой структуры, определяемой и свойствами отдельного коммуниканта, и
конвенциональными правилами порождения и восприятия, которые функцио-
нируют внутри всей коммуникативной среды, с учетом и субъективных и
обобщенных знаний о материальном и идеальном мире (Богданов 1990).
ально существующих в коммуникации языковых явлений к их парадигматиче-
ской семантике. Восприятие языковой деятельности как «динамической иерар-
хии процессов» (Леонтьев 1977) заставляет нас интерпретировать семантику
языковой деятельности в ракурсе коммуникативной деятельности, где происхо-
дит реализация как ее прагматических, так и структурных свойств.
      Одной из причин осознания недостаточности статичных системно-
структурных методов исследования коммуникативных и языковых процессов
стал продиктованный процессом развития языкознания выход лингви-
стического анализа за рамки предложения в текст (Александрова 1984). Приня-
тие текста в парадигму объектов исследования, ознаменовавшее собой качест-
венный поворот в лингвистике, тем не менее, находится еще в стадии становле-
ния и развития, о чем свидетельствует, в частности, неопределенность самого
понятия «лингвистика текста». Существующее широкое разночтение понятия
текста демонстрирует не столько недостаточный уровень научной разработки
самой проблемы, сколько неоднозначность и многоаспектность объекта анали-
за. Текст, являясь, несомненно, целостным образованием, «включает в себя не
одну, а несколько взаимодействующих системных целостностей, для каждой из
которых характерен свой уровень онтологической обобщенности, свой план со-
держания и план выражения и своя система категориальных признаков» (Во-
робьева 1991).
      Рассмотрение текста предполагает углубленный анализ взаимоотношений
всех компонентов и условий порождения и восприятия, а также анализ ма-
териальных и идеальных структур, определяющих эти процессы. Особое вни-
мание следует, по-видимому, уделить когнитивным, информационным струк-
турам, которые составляют содержательную сторону всякого высказывания.
Рассматривать эти структуры следует не в плане их единичного, изолированно-
го проявления, а в системе их социально-коммуникативного, диалогического
функционирования (Апухтин 1977, Баранов 1990).
      Следовательно, важно рассматривать текст не только как продукт некото-
рой, отдельно взятой коммуникативной ситуации, а как относительно авто-
номное (не изолированное, а автономное) «звено» в рамках «бесконечной диа-
логической цепи» (Бахтин 1979) текстов, объединенных общей темой или опи-
сывающих общие или близкие явления действительности. Такие тексты, несо-
мненно, должны обладать свойствами, которые позволяют им вступать в эти
отношения. Такое свойство смыслового соприкосновения Бахтин назвал «смы-
словой конвергенцией».
      При рассмотрении этого явления с позиции современной теории текста
возникает необходимость в построении таких моделей коммуникативных про-
цессов, в которых учитывались бы свойства текста как продукта конкретной
коммуникативной ситуации и, одновременно, относительно автономной смы-
словой структуры, определяемой и свойствами отдельного коммуниканта, и
конвенциональными правилами порождения и восприятия, которые функцио-
нируют внутри всей коммуникативной среды, с учетом и субъективных и
обобщенных знаний о материальном и идеальном мире (Богданов 1990).


                                       79