Социология. Верезгова И.И - 17 стр.

                              17

дология) не может быть ни сведена к другим наукам, ни выведена
из них, как полагали ранние позитивисты.
       Предельно ясно Э.Дюркгейм обосновывает этот тезис в
работе, посвященной самоубийству, в рамках которой добро-
вольный уход из жизни рассматривается как социальное явление
(а не как личный выбор и т.д.), вне психологических или биоло-
гических его интерпретаций. Для исследователя очевидно, что
самоубийство не может быть сведено только лишь к психологи-
ческим состояниям тех или иных индивидов. Самоубийство в та-
ком случае – лишь некая модель поведения, заданная всей сово-
купностью социального бытия. Модель такого типа становится
для Э.Дюркгейма особым предметом исследования, получив
наименование «социальный факт». Главные признаки социаль-
ного факта – независимость от индивида (объективность) и спо-
собность регулировать индивидуальное поведение. Таким обра-
зом, социальный факт в понимании Э.Дюркгейма становится
чем-то вроде матрицы, задающей не просто возможные варианты
действий, но и сообщающей тем или иным вариантам большую
или меньшую вероятность. Социальные факты, по его мнению,
делятся на морфологические (плотность населения, коммуника-
тивные практики и т.д.) и духовные (коллективные представле-
ния). С другой стороны социальный факт – научный концепт,
особая единица описания реальности в системе социального зна-
ния.
       Очевидно, такое понимание снимает (вполне в духе ранне-
го позитивизма) какую-либо разницу между действительностью
(реальностью) и ее описанием. Сам Э.Дюркгейм вполне опреде-
ленно говорит об этом, когда предлагает рассматривать соци-
альный факт как «вещь», то есть, как внешний по отношению к
сознанию исследователя объект, причем строго наблюдаемый
эмпирически. Не очень понятно, что значит «как вещь»: или факт
есть сам по себе вещь по сути, или же исследователь должен его
рассматривать так, как если бы факт был вещью? Э.Дюркгейм
высказывался и в том и в другом смысле. Однако в приведенных
тезисах имеется скрытая ловушка, поскольку в философии
И.Канта (где, собственно, понятие «вещи» является одним из