Бывший вундеркинд. Мое детство и юность / пер. с англ. В.В. Кашин. Винер Н. - 129 стр.

Энциклопедии. Я также часто виделся с одним из ведущих палеонтологов. Эти контакты
вновь пробудили мой интерес к происхождению позвоночных, и я перечитал Гаскелла и
Паттона, чтобы убедиться, можно ли разобраться в паукообразной теории
происхождения позвоночных.
     Я обнаружил, что однообразная работа по составлению энциклопедии имеет свои
этические нормы. Составитель должен быть только составителем. Можно использовать
информацию из других энциклопедий, тщательно сверив её с другими источниками.
Если ты должен списать, списывай с иноязычных энциклопедий и не доверяй чрезмерно
какому-либо единственному источнику. Проверь все тщательно, прежде чем
подписывать статью. В целом воздерживайся от изложения собственных идей.
     Мне потребовалось некоторое время, прежде чем я настолько усвоил эти правила,
что стал выполнять их инстинктивно, хотя много раз я поддавался юношескому
искушению сгладить острые углы. Я развил в себе привычку не только чтения
энциклопедий, но их написания, при этом мне пригодилась значительная часть моих
собственных знаний. В одной или двух статьях, посвященных эстетике, я стал излагать
собственные философские взгляды, и до сегодняшнего дня ясно помню их содержание.
В шутку я подумывал о том, чтобы издать небольшой отдельной книжкой ряд таких
статей и моих предыдущих философских набросков. Однако помимо довольно
оригинальных неплохих статей я отважился писать по таким проблемам, которые не
очень глубоко понимал. Так некоторые из представленных мною статей по баллистике
были полнейшей галиматьей. Надеюсь, что мистер Ринес не пропустил их.
     При всех недостатках и неприятных сторонах литературной поденщины она
явилась для меня прекрасной тренировкой. Я научился писать быстро, аккуратно, с
минимальной затратой усилий о любом предмете, о котором имел хоть чуточку знаний.
В процессе просмотра своего материала я изучил пометки и стиль работы корректора.
     Проблемы литературного стиля интересным образом связаны с проблемами
говорения на иностранном языке. Навык, который человек приобретает на поденной
литературной работе, аналогичен навыку при погружении в иноязычную среду, когда он
вынужден говорить на иностранном языке день за днем. Поскольку нельзя отрицать тот
факт, что письменный литературный язык, хотя и имеет глубокие корни в разговорном
языке и не может далеко отклоняться от последнего без ущерба для понимания, является
все же особым языком. Например, богатство метафор и других образных средств,
уместное в выразительном литературном стиле, будет казаться тяжеловесным и
педантичным в разговорном английском языке. Таким образом, проблема письма для
человека, уже довольно свободно владеющего разговорной речью, состоит в том, что бы
достигнуть такой же свободы в утонченном письменном стиле. Если я хочу хорошо
говорить по-испански, я должен думать на испанском языке, а не поддаваться
искушению перевода фраз из английского разговорного языка. Я должен выражаться
так, как выразился бы испанец, что никогда в точности не совпадает с манерой
выражения носителя английского языка. Подобным образом, если я хочу написать
поэму или роман или научное эссе с непринужденностью, я должен перед этим иметь
достаточную практику выражения в нужной адекватной языковой форме, чтобы
написанные или диктуемые мной слова принадлежали языку настоящей поэзии,
настоящей литературы или философского эссе. Мои метафоры и другие образные
средства должны приходить на ум сами по себе, без специального поиска, не в своей
окончательной, отшлифованной форме, но в форме, близкой к этому. Я не отрицаю
полезности просмотра написанного, когда исправляются слабые места и неправильные
выражения. Также я не хочу предписывать другим писателям то, что по необходимости
является очень индивидуальным выражением их собственного мышления. Но, по
крайней мере, что касается меня лично, работаю ли я в области математики или что-то
пишу, я не могу со всей полнотой выразить свои мысли до тех пор, пока не проникну на
значительную глубину в своё подсознание.