Бывший вундеркинд. Мое детство и юность / пер. с англ. В.В. Кашин. Винер Н. - 21 стр.

     Моя детская находилась в задней части дома и отделялась одной или двумя ступеньками
от остальных комнат второго этажа. Однажды я споткнулся и пролетел это небольшое
расстояние, глубоко рассек подбородок, остался шрам, который сохранился до сих пор и
который является одной из причин того, что я ношу бороду. Я также поранил руку о
металлические ребра маленькой железной детской кроватки, в которой я спал. Я и сейчас могу
припомнить, как я при этом себя чувствовал.
     Я помню песни, с которыми родители укладывали меня спать. Мама очень любила
«Микадо» и арии из неё являются одними из самых ранних моих воспоминаний. Некоторые
песни мюзик-холла сыграли определенную роль в моем детстве, среди них «Ти-ра-ра бум-ди-
ай» и «Тише, тише, тише! Сюда идет домовой!». Отец предпочитал «Лорелею» и русскую
революционную песню, которую я никогда не понимал, но мелодию которой помню до сих
пор.
     Ранней весной 1898 года родилась моя сестра Констанс. Акушерка, добродушная
ирландка Роза Даффи, была особенно дружна со мной, и я назвал её именем тряпичную куклу.
Она жила на Конкорд-авеню с сестрой мисс Мэри Даффи, которая вела хозяйство. Когда я
побывал у них, то получил разрешение на пачку имбирного печенья и печенья из патоки.
     Мне рассказывали, что появление сестры привело меня в большое замешательство.
Конечно же, когда через несколько лет она подросла настолько, что стала индивидуальностью,
я стал ссориться с ней самым недостойным образом. Но за этим последовали долгие годы
дружбы и добрых чувств. Присутствие ребенка в доме приучило меня к вещам, о которых я не
забывал и впоследствии, о таинствах бутылочек и пеленок.
     В то лето отец путешествовал по Европе. Я был в восторге от его открыток, приходивших
из незнакомых городов с текстом, написанным специально для меня печатными буквами, с
учетом того, что я ещё не мог читать написанное от руки. В то лето я также начал читать один
из журналов по естествознанию, в котором были картинки птиц. Я вспоминаю даже странную
старомодную рекламу на страницах этого журнала, но его название улетучилось из памяти.
     К тому времени отец уже установил тесные связи с персоналом Бостонской публичной
библиотеки. У одного из его тамошних друзей, мистера Ли, была жена, писавшая и
иллюстрировавшая детские книги, и маленькая дочка моего возраста. Они жили на Джамайка
Плейн, через три броска камня от парка Франклина. Я помню, что читал книжки миссис Ли и
играл с её девочкой в каменных гротах на территории парка. Я помню поездку на трамвае мимо
Центральной площади и моста Cottage Farm по той части Бостона, которая неузнаваемо
изменилась с тех пор. Я прочитал «Тысячу и одну ночь», принадлежавшую девочке Ли. Спустя
несколько лет она заболела диабетом, что было смертным приговором для ребенка в те времена
до открытия инсулина. Мистер Ли подарил мне книгу вместе с некоторыми другими книгами,
принадлежавшими дочери, но мне было печально читать их.
     Ещё одной книгой, которую я прочел в то время, была «Алиса в стране чудес», но мне
потребовались годы, чтобы полностью ощутить всю прелесть юмора Льюиса Кэрролла, а
метаморфозы Алисы немного пугали меня. Поэтому, когда я увидел экземпляр «Алисы в
Зазеркалье», чувство юмора покинуло меня и я просто счет книгу описанием суеверных
явлений.
     В детстве меня легко было напугать. Однажды родители взяли меня в театр водевилей
старого Кейта из-за отсутствия няни, и я увидел двух комиков, сыпавших друг на друга удар за
ударом. После внезапного удара на одном из них появился ярко красный парик, и это так
напугало меня, что я разразился плачем, и меня вынуждены были унести из театра.
     На следующий год, после того как отец вернулся из Европы, мы продолжали жить в том
же доме на Хиллард-стрит. Меня водили в детский сад на Конкорд-авеню, напротив
гарвардской обсерватории. Я не забыл шерстяной свитер и длинные гамаши, которые носил,
правила игр с другими детьми и веревку, на которой мы качались. Там я встретил свою первую
любовь, прелестную маленькую девочку, чей голос очаровал меня, и рядом с которой мне было
приятно. Мне вспоминается восхитительная прогулка, которую мы, дети из детского сада,